– При чем тут я? – пытаюсь я остаться спокойной, – я же не виновата, что Циклоп на вас взъелся! Хамить учителям меньше надо, мальчики!

– Он взъелся, как ты говоришь, ИЗ-ЗА ТЕБЯ! – вторит Самсонов, кривя губы.

– Так что за тобой должок, Кольцова! – шипит Платонов. – Отработаешь!

Миша Молчанов, как всегда, угрожает и дразнит меньше всех, а сейчас просто молчит в тряпочку, исподлобья глядя на меня.

Я прищуриваюсь:

– Я тебе не прислуга – отрабатывать, Платонов, – храбро отвечаю и смотрю прямо ему в глаза. Вдруг он моргает и взгляд его на секунду становится странным, красиво вырезанные ноздри раздуваются, но он тут же спохватывается и буравит меня глазами по-прежнему.

– Исполнишь парочку поручений, Кольцова. Поможешь сочинение по русскому написать! Услужишь – простим!

– Слушай, Платонов, я откликаюсь на просьбы только когда мне говорят «пожалуйста» – парирую я, – Я никому НЕ СЛУЖУ, Я ТЕБЕ НЕ СОБАКА! И вообще, от тебя потом несет, как от лошади, пусти, мне дышать нечем! В душ сходить забыл?

Я ныряю у него под руками, так как я значительно ниже, и обретаю свободу. Платонов, видно не ожидал такого дерзкого ответа – он резко поворачивается в мою сторону и глаза его цвета янтаря, и так большие, расширяются и темнеют, глядя на меня. Он стоит, как оглушенный, а его свита, оцепенев, ждет реакции своего главаря. (Мне кажется, или Молчанов одобрительно мне улыбается??) Но реакции нет. Мажор словно воды в рот набрал. Стоит и пялится на меня.

Я поворачиваюсь к ним спиной и удаляюсь обратно в столовую. Возможно, он догнал бы меня и прибил, но меня невольно спасает Софа – подружка Платонова. Она павой подплывает к нему чмокает в щеку и обнимает. Морщит хорошенький носик и что-то ему говорит. Но Платонов реально «завис» на мне взглядом, и только когда Софа дергает его за ухо, медленно вальяжно поворачивается к ней. А я тороплюсь ретироваться от греха подальше.

Начинаются послеобеденные занятия.

По расписанию у нас английский язык. Мы с Ладой сидим в крайнем ряду за третьей партой и старательно выполняем задание учителя. Платонов с дружками облюбовали две последние парты у окна – конечно самые лучшие места, развалились за ними и о чем-то совещаются, сдвинув головы.

– Тань, что они тебе сделали? Чего хотели? – испуганно шепчет Лада мне на ухо.

– Ничего не сделали. Пытались санкции ко мне применить за свои лишние 5 километров на спорте, – отвечаю я, и рассказываю подруге, как Циклоп выпихнул парней под зад коленом на старт и заставил бежать еще 5 километров.

Мы не выдерживаем и смеемся. Самсонов и Молчанов угрюмо смотрят в нашу сторону. Платонов что-то шепчет им, они ухмыляются и недобро поглядывают на меня.

Только этого мне не хватало – попасть в сферу повышенного внимания этой чертовой троицы! Все их боятся, и я – не исключение. С такими отморозками лучше сливаться с серой массой, чтобы не заметили! Как говорится: «У отморозков лучше быть незамеченным, чем отмеченным.»

Учитель тем временем объясняет тему, которая мне давно известна, – я на английском, как на русском говорю – я начинаю скучать, накручиваю на палец свой локон и поглядываю в окно.

И вдруг случайно ловлю на себе пронизывающий взгляд янтарных глаз Платонова… Мамочки!

Он так и сверлит меня взглядом…, но не наглым, не злым, а каким-то непонятным, …задумчивым, что ли… Его глаза широко распахнуты и направлены на меня! Красивые глаза, необычные! В них переливается темный янтарь и вспыхивают какие-то искры… У меня бегут мурашки по спине, я поспешно отворачиваюсь, но буквально «вижу» спиной его прожигающий взгляд. Тут учитель дает нам задание, мы открываем тетради и пишем с доски. Про Платонова я моментально забываю.