Я вздрогнула… Было в этих словах что-то… Чего не должно быть между преподавателем и студенткой? Тут же отряхнула голову. Какая глупость! Шлефов ненавидит меня до одури и способен только на издевательства.

Вдруг вспомнив, что завтра мне следует быть на марафоне, я измученно застонала и переменила тему: «С прискорбием приду к семи к скверу. Сообщите, если тоже соберетесь преодолевать дистанции. В таком случае захвачу две гвоздики!».

Той ночью мне снились странные, совершенно неправильные сны. Почему-то главным героем был никто иной, как профессор Шлефов. И делал он то, чего не стоит повторять преподавателю.

4. Глава 4

Утро нового дня не задалось с самого начала. Сперва я отложила будильник, чтобы поспать «еще пять минуточек», а отрубилась на целый час… Час! Потом, в суматохе собираясь на марафон по бегу, уронила линзы в унитаз. И, увы, смыла до того, как поняла свою ошибку. Проблема заключалась в том, что без этих линз я видела довольно плохо. А новые купить не могла, ведь родители сняли все деньги с моей карты. Не только сто тысяч от Шлефова, но и мою заслуженную стипендию!

Благо, на проездном в метро оставалась целая куча поездок, и до сквера удалось добраться без приключений. Ну, почти…

— Присаживайтесь! — уступила я место в автобусе глубоко беременной девушке. — На вашем сроке вредно стоять. Такая нагрузка на позвоночник!

— Вы это на что намекаете?! Я — мужчина! — прорычал на меня здоровый мужик. — Какая такая нагрузка!

А спустя десять остановок я увидела, как молодой мужчина, доставая что-то из кошелька, роняет на пол денежную купюру. О чем, естественно, я ему и поспешно сообщила.

— Какой я, по-вашему, мужчина? Я — девочка! — застонала та в пол голоса. А потом, кажется, покраснела до мозга костей: — И это не купюра, а презервативы. Могли бы не кричать об этом на все метро! Упали и упали...

С этого момента я сидела и помалкивала. Подальше от греха.

Профессор Шлефов ждал меня, как было оговорено, у входа в сквер. Странным образом я узнала его по походке, росту и телосложению.

Пробежавшись по мне взглядом, он сконцентрировался на носках, выглядывающих из-под кроссовок:

— Оригинально… Это какой-то протест? Или вы конкретно мне что-то хотите сказать?

Опустив взгляд, прищурившись, я с ужасом осознала, что вместо стандартных белых носков для учебы выбрала нестандартные, домашние. Более того, разные. На одном красовался человечек, показывающий всем факи, а на втором подпись: «Пошли все нах!..». Это было полное фиаско. А я ведь вовсе забыла об этом подарке Риты на прошлый Новый Год!

— Да, — не желая падать лицом в грязь, я не подала виду, что внутри сгораю от стыда, — акция против… Рубки лесов в Сибири!

Кажется, Шлефов закатил глаза и пробормотал себе под нос что-то скабрёзное. Я даже вслушиваться не стала. По пути к месту старта мы на удивление спокойно обсудили с профессором все организационные детали. Ректор Игнатьев поставил меня курировать марафон со стороны студентов. Это была нежеланная работа для любого учащегося: кто захочет вставать в шесть утра в субботу? Да еще и бесплатно! Но Игнатьев прекрасно знал, как сильно я нуждалась в его хорошем ко мне отношении. Как сильно мне нужна была стипендия и место в вузе, поэтому юзал по полной.

В голове крутился один вопрос: что такого сделал Шлефов, что его наказали курированием марафона со стороны педагогического состава? Да еще заставили и сотрудничать со мной…

— О, это именно то, что мне нужно! — буквально в двадцати шагах от меня расположился мужчина. На небольшом узком столике у него располагались несколько видов носков. Я тут же подумала, какая хорошая эта идея продавать нечто подобное около старта. Подойдя вплотную, я радостно воскликнула. — Добрый день! Как хорошо, что вы здесь…