Жани, любимая подружка, с которой мы прошли огонь, воду и один горшок в яслях на двоих, переворачивается на кровати, где, дожидаясь меня, валялась и читала книжку. И с интересом разглядывает мои пустые руки.

– Ага, что-то вроде того, – киваю задумчиво.

До сих пор не покидают ощущения горячих ладоней Торова, что касались запястья и лица.

Призрачные ожоги, оставленные истинным, будто невидимые татуировки, жгут кожу, доказывая: кому я принадлежу. И даже то, что планирую в скором времени предпринять, никак не изменит этого факта.

– Погоди, ему что? Не понравилось?

Брови Вудовой взлетают вверх. Она скрещивает ноги, садясь поудобнее, облокачивается лопатками о стену и притягивает к себе подушку.

– По запчастям, нет, – кривлю губы, припоминая с каким пренебрежением Джек откидывал разбросанные на полу осколки.

– Да быть того не может! Он же коллекционирует эти статуэтки, как и ты, – подружка кивает в сторону комода, где всё заставлено разноцветными фигурами волков, выполненных из разных видов материала. Из стекла, хрусталя, дерева, бронзы, серебра и керамики. Стоящих, лежачих, в прыжке, пригнувшихся перед броском, с оскаленной пастью и даже… в паре, когда смотрят друг на друга так, что сердце щемит.

И как никогда на меня не смотрит Торов, потому что я для него – не особенная! Так, одна из многих самок стаи. Чья значимость заключается лишь в том, что является внучкой вожака, пусть и не родной по крови, а еще омежкой, ценной особью, кого принято оберегать из-за удивительных свойств, подаренных богиней.

А вот он – крут. Правая рука и друг альфы, Джейкоба Смита, его бета, член ближайшего круга контролера, отличный воин, сильный и бесстрашный. А еще удивительный красавчик и… невероятный кобель. Причем, это я не его волка имею ввиду, а именно самого Джека.

– Эй, погоди, как это – по запчастям? – хмурит темные брови Жани, – он, что же, твой подарок разбил? Совсем что ли муд…

– Я разбила, – перебиваю подругу. Зная ее взрывной характер, не мудрено, если она сейчас сорвется и побежит ругаться с Торовым. – Случайно обронила, когда услышала шум.

– Какой шум?

Открываю рот, но сказать не могу… так противно.

Морщу нос.

– Он дома не один был, – нахожу обтекаемый вариант.

Но Жани хватает и его.

– С очередной бабой мутил? Вот же кобель, – озвучивает мои же мысли. – Луна, сколько можно? Соль, что хочешь говори, но только совершенно чокнутый оборотень станет так больно ранить свою истинную. Нет, Торов – не просто дурак, а феерический долбоёб.

– Жани!

– Прости! Форменный идиот. Так лучше?

– Угу, – соглашаюсь и по привычке пытаюсь оправдать его поступок. – Он меня не признает, ты же в курсе. Я – для него только омега, раскидывающая свои притягательные флюиды направо и налево.

– Да ладно? Именно поэтому он никого к тебе не подпускает? А сам запрыгивает на каждую, готовую подставить свою жо… Прости еще раз!

Вудова замечает, как меня передёргивает, и закругляется.

– Что делать будем? – прищуривает она глаза и хитро приподнимает одну бровь.

Ну да, моя любимка – еще та оторва, ей палец в рот не клади, откусит всю руку.

Покажи я ей ту самую Коди и скажи, что это она – та мымра, из-за которой разбилась не просто баснословно дорогая статуэтка, а моя последняя хрупкая надежда наладить с Джеком отношения, она ее в лаваш раскатает и все космы повыдергивает. Вудова – танк, который, если надумал, то прёт, не замечая препятствий. И все мои обиды воспринимает, как свои личные.

Страшно вспомнить, скольких бабочек-однодневок Торова она разогнала. На руках и ногах пальцев не хватит. Вот только моему истинному всё равно. Он будто ничего странного не замечает и находит себе новых и новых самок. Двуликих и чисто двуногих, которым, как и ему, не нужные серьезные отношения. И коротает в их обществе вечера и ночи.