Атка достала из своей полосатой вязаной сумки маленькую бутылку воды и белый носовой платок. Намочила, отжала и протянула Максу.

– Это хорошая идея, – негромко сказала она.

Макс, который уже начал оттирать платком пятно на колене, даже остановился и, не веря своим ушам, уставился на самую красивую девушку на свете, сказавшую, что она согласна пойти с ним в…

– Пойти в храм, я имею в виду, – невозмутимо уточнила она. – Не про ленту. Про ленту идея так себе.

– Почему? – расстроился только-только поверивший в чудо Макс.

Ее зеленые глаза смеялись над ним.

– Ты ведь даже не знаешь, как меня зовут.

– Атка, – без улыбки ответил задетый за живое Макс. Она что, считает, что он совсем дурачок, раз не верит в его способность запомнить имя, пусть и странное, редкое и незасвеченное в соцсетях? Он натолкнулся на ее разом похолодевший взгляд и недовольно добавил: – По крайней мере, ты так сказала. Если ты обманула меня, и на самом деле тебя зовут Светлёной или Милой, например, то сейчас самый подходящий момент, чтобы признаться.

– Верно, – кивнула Атка и больше ничего не добавила. Вот и понимай, как знаешь. Ох уж эта загадочная женская душа… Где уж тут смеяться над тем жадным купцом из сказки, который без раздумий отдал душу за дар понимать женщин, и сам стал одной из них. Макс сейчас был близок к тому, чтобы повторить его ошибку, если бы только пришел кто с Изнанки с таким же предложением.

– А хочешь, давай позавтракаем вместе? Ты спасла мне жизнь все-таки. И даже мою руку и сердце взамен не хочешь принять. Я должен отплатить хотя бы сырниками, но понятия не имею, где их приготовят как следует.

На этот раз Атка улыбнулась совершенно искренне.

И согласилась, при условии, что он позволит ей осмотреть голову и убедиться, что с ним все в порядке. Кто же знал, что в один прекрасный день Макс будет сидеть прямо на траве рядом с открытым люком канализации и радостно щуриться, пока нежные пальцы осторожно перебирают его волосы на затылке. А что голова ныла – это пустяки. Что голова, подумаешь! «Завяжи и лежи», – говорила мама.

Атка вылила остатки воды из бутылки на платок и, небрежно отжав его, прижала к голове. Ледяные капли потекли за шиворот. Макс поежился.

– Какой ваш прогноз, лекарь? – спросил он, цитируя какой-то популярный сериал на первом канале, названия которого сам не мог сходу вспомнить. – Я буду жить?

– Будешь, но недолго, – негромко ответила Атка.

Макс повернулся к ней и сам удивился тому, как близко оказалось ее бледное лицо. Атка не улыбалась, скорее даже хмурилась. Ее удивительные глаза почему-то растеряли все искорки, которые так хорошо было видно издалека. Она опустила взгляд, сорвала травинку и разорвала пополам.

– Почему?

– Потому что не смотришь, куда идешь, – почти сердито сказала Атка.

Она отодвинулась и опустила руку с мокрым платком. Этого момента будто дожидался порыв ветра, и Макс внезапно почувствовал, как затылка весьма явственно касается чья-то ледяная рука и запускает пальцы в волосы. От этого ощущения по спине прокатилась волна холода, даже по рукам пробежали мурашки. Макс инстинктивно вскинул руку и коснулся затылка. Ушибленное место отозвалось ноющей болью, но страх не ушел. Страх заставил навострить уши и подозрительно коситься по сторонам. Словно он мог увидеть рядом мертвую Терезу, которая сулила беду, да вот только он не хотел слушать то, что она скажет.

Как назло, Атка смотрела куда-то через его голову с таким лицом, будто прекрасно видела Терезу. Макс сглотнул комок в горле и все-таки не стал малодушно спрашивать, на что она так смотрит, а повернулся сам.