– Мы их построим, – сказал Мышонок, – и у нас будет целый город.

Белка прострекотала, что её вполне устраивает дупло в дереве, где она спит.

– Тогда и у меня есть предложение, – сказал Пингвин, – многие из нас не умеют ни читать, ни писать. Я понял это, когда получил пригласительный билет. Нам надо открыть школу.

– Я вообще-то капитан дальнего и ближнего плаванья, – сказал Утенок, – моё дело морская стихия, а не буквы.

– Капитан тоже должен уметь читать и писать, – сказал Пингвин.

– Разберемся, – сказал Мышонок, – а сейчас пойдём и спустим на воду плот.

Игрушки гурьбой отправились к пруду, где их встретили карпы кои. Обе рыбы выглядывали из воды и открывали рты, будто хотели что-то сказать игрушкам. Но игрушки легкомысленно думали, что рыбы не умеют говорить. Напрасно игрушки так поступили, на самом деле говорить умеют все, надо только внимательно слушать.

***

Утенок подошел к пруду. Капитан дальнего и ближнего плавания взялся за угол плота, чтобы столкнуть его в воду. Утенку не удалось это сделать, потому что плот развалился на отдельные бревнышки. Подоспевшие Мышонок и Пингвин подняли обрезки бечевки.

– Кто-то разрезал веревки, связывавшие плот, – огорченно сказал Утёнок.

У него опустились крылья и даже обвисли края капитанской фуражки. Он стал капитаном без корабля, вернее, плота, что в нашем случае одно и то же.

– Кому понадобилось разрезать веревки? – недоумевал Пингвин, – а вот и ножницы. Кто-то так торопился, что забыл их.

Он взял в крылья обрывки бечевки, рассматривал их, будто не веря своим глазам. Белка тоже подошла посмотреть. Она взяла обрывки бечевки в лапки и связала их.

– Так не годится, – сказал Мышонок, – узел может развязаться, нужна целая веревка.

– А мы свяжем морскими узлами, – сказал Утенок.

– Но мы не умеем вязать морские узлы, – напомнил Пингвин и был прав: если у тебя есть капитанская фуражка, это не делает тебя морским волком. Любым навыкам надо учиться.

Только карпы кои продолжали открывать рты и что-то шептать. Но как мы уже говорили, мягкие игрушки не прислушались к шепоту рыб. Мягкие игрушки слышали только себя.

– Не огорчайся, – сказал Мышонок Утенку, – мы найдём другую веревку и заново свяжем плот, вот увидишь, он станет ещё лучше.

Утенок согласно закивал головой. Глаза его подозрительно блестели. Если бы он не был мягкой игрушкой, то можно было бы подумать, что он собирается заплакать.

Девочка Нина дала мягким игрушкам моток бечевки. Игрушки принялись связывать плот заново. Бревнышко к бревнышку – и плот готов к спуску.

Утенок и Мышонок столкнули плот в воду. Пингвин подсказывал, как это надо сделать. Вместо обещанного оркестра игрушки сами стали напевать марш. Куклы смотрели в окно.

– Девочка слишком много внимания уделяет мягким игрушкам, – выговаривала Аглая, – мы не должны никуда ходить, так она поймет, что мы обиделись, и снова станет играть только с нами.

– У них плот, музыка и морской флажок, – сказала Колдунья, – пойдем к ним.

– Не пойдем, – отказалась Аглая.

– Может, на плоту покатают, – сказала Колдунья, – а то сидим целыми днями дома, когда другие гуляют и занимаются интересными делами.

Утенок осторожно правил плотом с помощью весла. Плот медленно скользил по воде, оставляя след. Его ещё не назовёшь волной, но и поверхность пруда уже не назовешь гладью. Карпы кои могли часами обсуждать листик, упавший с дерева в воду, а тут целый плот с пассажирами плывет от берега к берегу. Карпы сопровождали плот.

– Шумные они, – сказал карп кои в красную точку.

– Суетливые, – согласился карп кои в оранжевое пятнышко.

Плот пристал к берегу. Пассажиры сошли на пристань. Конечно, плот – это здорово, подумал Мышонок, но какой смысл плавать в пруду, если его можно просто обойти вокруг? Плот хорош для настоящего путешествия, подумал Мышонок, или для переправы. Так Мышонок понял, что у вещей и действий должен быть смысл, и они должны приносить пользу. Но говорить об этом Утенку не стал, потому что капитан очень гордился своим плотом и собирался жить на нём. А кому же понравится, когда ругают его дом.