– Бармен!
Полковник хмыкнул так, что поперхнулся. Когда прокашлялся, посмотрел на Севастьянова, как на идиота.
– Надеетесь, он что-то расскажет?
– Он всё видел!
– Сейчас спросим.
Гаррисон подозвал бармена. Тот подошел медленно, с явной неохотой.
– Смит, расскажите, что тут случилось! – потребовал полковник.
– К сожалению, я ничего не видел! Мы с Габриелем были на кухне и вышли на шум…
– Что?! – гаркнул Роман. Сжав здоровенные кулаки, он шагнул к бармену и проорал по-русски: – Спелись?! Конечно, своих ты давать не будешь!
– Ну-ка, остынь! – выпалил Алекс, хватая Севастьянова за рукав.
Роман попытался освободиться – дёрнулся так, что рукав затрещал, но Алекс вцепился, как клещ.
– Стоять! – скомандовал он, и Роман подчинился, отступил назад.
– Вот видите, нечего ему рассказать, – ехидно подытожил Гаррисон и картинно развел руками.
– Господин полковник, я всё улажу! – повторил Соломатин. – Ведь, если подумать, ничего страшного не произошло. Ну споткнулся парень, ударился головой, так что ж теперь из этого трагедию делать? Придет в себя, врачи помогут, всё будет хорошо. Разрешите присутствовать при докладе Ли Цыну?
– Поехали.
– Сейчас? – удивился Соломатин. – Ночь на дворе! Ли наверняка спит!
– Не уверен… Он всегда помногу работает и ложится только под утро, – опротестовал полковник. Поразмыслив, он тяжело вздохнул и прибавил: – А если спит, разбудим. Не стоит ждать, пока он всё узнает от других.
Глава 5
Они надеялись, что будут у Цына первыми, но просчитались. Как и предсказывал Гаррисон, президент «AIG» в столь поздний час ещё бодрствовал. Найти его удалось в одном из ангаров. Цын стоял, прислонившись к стене, и слушал невысокого мужчину в мешковатой серой куртке, на спине которой красовалась крупная овальная нашивка с изображением самолёта на фоне восходящего солнца. Я уже где-то видел этот овал, отметил Валентин Сергеевич, пытаясь припомнить, где именно.
Мужчина с овалом громогласно вещал:
– Это чёрт знает что! Или увеличиваете гонорар, или я отказываюсь работать в таких условиях! Бардак!
– Опоздали, – выдохнул Гаррисон и застыл на месте, как вкопанный.
Соломатин, не мешкая, бесцеремонно схватил его под руку и потянул за собой.
– Господин Цын, я вижу, вам уже всё рассказали! – громко выкрикнул Валентин Сергеевич на ходу.
Мужчина в мешковатой куртке замолчал и обернулся на голос.
– Рассказали, – откликнулся Цын, обогнул мешковатого и пошел навстречу Соломатину. – Очень неприятная история, – изрек он, поравнявшись с Валентином Сергеевичем.
– Такая уж неприятная? Ну упал человек, что страшного?
– А капитан Клейк, – Цын через плечо взглянул на мешковатого мужчину, – говорит, что русский намеренно сбил Брика с ног.
На это Валентин Сергеевич невозмутимо заявил:
– А тот самый русский говорит, что никого не трогал и, тем более, не сбивал! Пострадавший сам виноват, и вообще, под ноги смотреть надо, а то, неровен час, споткнешься!
Цын нахмурился, исподлобья глянув на Соломатина, покачал головой.
– Ли, да не переживай ты так, – ободряюще произнес Валентин Сергеевич. – Ерунда всё это! Ну, толкнул кто-то кого-то… или не толкнул… подумаешь, горе какое! Не делай из мухи слона! Мелочи жизни, чушь!
– Чушь, говоришь? – недобро заговорил Цын. – Завтра испытания, а у лётчика голова разбита!
– Других что ли нет?! – удивился Соломатин.
– Есть один.
– Вот видишь! Всё не так уж..
– Мне нужны двое! – обрубил Цын. – Именно двое!
– Ну-у-у… а если перенести испытания? – неуверенно спросил Соломатин.
– Время поджимает!
– Тебе не угодишь…
Цын как-то странно посмотрел на Соломатина, буркнул что-то под нос и задумчиво сказал: