– Вот твой отец! – сказала герцогиня ослепленному, трепещущему Рафаэлю.

– Ах! – наконец воскликнул он с неистовой радостью в голосе. – Тревожные сны моих ночей и тайные, необузданные грезы дней, которые я проводил в тиши и одиночестве! Так значит, вы не обманули меня? Я и в самом деле сын короля!..

Затем, внезапно воодушевившись, продолжил:

– Значит, я могу любить эту женщину, которая сидит на ступенях трона, значит я смогу сказать ей, будущей королеве, что…

Из груди его вырвался глухой крик, он вдруг умолк и в гневе зашептал:

– Безумец! Разве она не принадлежит другому? А сам я разве не являюсь всего лишь незаконнорожденным сыном!..

Горячность его страстных слов внезапно сменилась гробовым молчанием. Он забыл о своем дворянском происхождении, о надеждах, даже о матери…

Он думал о Екатерине…

О Екатерине Медичи, жене истинного наследника французского престола, о Екатерине, которая теперь для него была потеряна навсегда…

А герцогиня его слушала – то бледнея, то краснея, то дрожа. И вдруг терзавшие ее душевные муки, тревога материнского сердца, разбитого сыновней болью и страданиями, куда-то исчезли, подобно тому как после пробуждения разглаживаются морщинки на лбу, омраченном тягостными снами…

В голове герцогини вспыхнуло озарение, в ее коварном мозгу пронеслась одна из тех изощренных мыслей, которые способна породить только женщина.

Мать наконец была побеждена – теперь осталась только женщина! Женщина эгоистичная и пресыщенная, сирена с юным лицом и порочной душой, зачинщица хитро сплетенных интриг, куртизанка, искушенная даже в самых потайных пружинах дьявольской политики – герцогиня д’Этамп!

Ей хватило десяти секунд на то, чтобы во всех подробностях разработать план жуткой, масштабной интриги и продумать тактику этой решающей партии, которую ее заходящей звезде предстояло сыграть против неумолимой судьбы…

И на губах ее внезапно заиграла победоносная улыбка, она посмотрела на Рафаэля с неописуемой гордостью матери, мечтающей о том, чтобы сын ее взошел на трон!

В женщине опять пробудилась мать, но не обеспокоенная и дрожащая как раньше, а холодная и безжалостная, мать надменная и бессердечная, намеревающаяся превратить своего сына в инструмент, а то и в помост для реализации своих амбиций.

И поскольку Рафаэль в конечном итоге обратил внимание на эту ее внезапную холодность, она опять взяла его за руку и сказала:

– Значит, ты ее очень любишь?

– За один только ее взгляд я завоевал бы весь мир!

– Ну хорошо! А кто тебе сказал, что ты никогда не удостоишься этого взгляда?

–А он? Он, тот, кто благодаря случаю стал моим братом… Я ненавижу Его так же, как туман, стелющийся по земле, ненавидит сияющее солнце, поднимающееся в ясном небе. Он! Человек, которому достанется прощальный поцелуй моего отца и его прощальный вздох, просто потому, что он рожден в законном браке, в то время как я – всего лишь плод недомолвок и тайн… Он! Человек, которому изначально предназначался трон, тогда как у меня не было ни имени, ни дворянской шпаги, которую я мог бы положить к ее ногам… И разве между мной и ею не будет вечно возвышаться непреодолимая стена?

– Вот твой отец!

При этих словах Рафаэль судорожно сжал рукоять кинжала.

– Значит, ты считаешь, что она его любит?

– Какая разница! Разве она не отдана ему навсегда?

– Дитя, дитя… – ласковым голосом тихо сказала герцогиня. – Если бы ты только знал, сколько она уже страдала… сколько слез пролила… Ах! Простодушное и наивное сердце, искренне верящее, что перед соблазном красоты и молодости просто невозможно устоять! Она показалась тебе красивой и ты вообразил, что муж обязательно должен ее любить? Значит, тебе не известно о том, что она всеми брошена и совершенно одинока посреди всего этого двора, что враги ее – все те, кто низкопоклонничает перед будущим правлением ее наглой, бесстыдной соперницы, и что поклонников восходящих звезд больше, чем песчинок, что океан швыряет на берег… Значит, ты не знаешь что я, твоя мать – единственная подруга и наперсница этой будущей королевы, которую муж бросил ради стареющей Дианы де Пуатье, – вытирала слезы с глаз ее, утешала, лечила душевные раны ее. И что она открылась мне в своей любви?..