Нетрудно догадаться, что этими молодыми людьми, этими влюбленными, так ревностно хранившими свое счастье, были юный маркиз де Сент-Андре и его прекрасная супруга Мария ди Польве.

Итак, вечером того самого дня, когда мадам д’Этамп с дофиной на закате покинули Рамбуйе, наши молодые люди под ручку прогуливались под зеленым куполом огромного сада, нежно ведя между собой непринужденный разговор.

– Милый мой ангел, – говорил Сент-Андре своей жене, – стоит признать, что повороты судьбы бывают порой весьма непредсказуемы и причудливы. Вы помните мою дуэль с итальянским маркизом и того молодого человека, что накануне ее принес вам от меня весточку?

– Да, – ответила Мария, – но если бы вы попросили мне его описать, я оказалась бы в затруднении, ведь видела я его только мельком.

– Так вот, – сказал Сент-Андре, – этого молодого человека звали Рафаэль, он был оружейником и учителем фехтования, ничего не знал о своем происхождении, но считал себя дворянином… На свете так много людей, претендующих на это звание, но не имеющих ни малейшей возможности доказать, что претензии эти обоснованы! Тем не менее, у него была довольно гордая осанка и благородные манеры. А еще он бережно хранил детскую рубашку с вышитым на ней гербом, что была на нем в тот день, когда его бросила мать…

Маркиз де Сент-Андре помолчал, затем продолжил:

– И представьте себе, душа моя, что этот молодой человек, так поразивший меня своей благородной внешностью, как две капли воды похож на нашего наследника престола – монсеньора Генриха де Валуа.

Мария чуть не лишилась дара речи и удивленно посмотрела на мужа.

– До того, как я уехал из Милана во Флоренцию, – продолжал маркиз, – чтобы стать вашим счастливым супругом, мне никогда не доводилось видеть дофина. И представьте, каково было мое изумление, когда я столкнулся с ним лицом к лицу. Я думал, что передо мной Рафаэль. Тем не менее, я смог без труда убедиться в том, что дофин и оружейник – два совершенно разных человека…

– Как странно!.. – чуть слышно прошептала Мария. – И вы никогда не говорили дофину об этом?

– Никогда!

– А оружейнику?

– Я с ним больше не виделся, а в письмах остерегался говорить об этом сходстве.

– С чем связана подобная сдержанность?

– Потому что я мог бы выдать некую государственную тайну.

Мария вздрогнула.

– Мне кажется, – Сент-Андре тоже понизил голос, – что Рафаэль является никому не известным братом наследника престола.

– Боже праведный, да что вы такое говорите!

Для ответа у маркиза не было времени – вдали послышался звон колокольчика, заставивший его вздрогнуть от удивления и почти что страха. Колокольчик извещал таинственных хозяев маленького особняка, что к ним прибыл посетитель.

Кто же пришел нарушить их уединение и потревожить любовь?

Живущие в радости и блаженстве не ожидают для себя большего счастья. Как следствие, они должны вздрагивать даже когда происходят самые незначительные события, и постоянно опасаться какой-либо катастрофы.

Маркиз де Сент-Андре и его юная жена настолько хорошо спрятали под покровом тишины свое благополучие, окутав его завесой тайны, настолько оградили свой уголок от слухов и чужого любопытства, что больше всего на свете опасались внезапного появления каких-нибудь докучливых соглядатаев.

Услышав звон этого колокольчика, всегда молчавшего, они побледнели и в страхе посмотрели друг на друга, как те белые голубки, вздрагивающие от пронзительного крика ястреба, потревожившего их любовь под сенью зеленой листвы, где скрывается их гнездышко.

Но пока они неподвижно стояли, держась за руки, пока сердца их сжимались от страха, в дальнем конце аллеи, ведущей к главному строению, показался старый слуга, который в течение двадцати лет был единственным хранителем небольшого особняка. За ним тяжелой поступью, мило переваливаясь с ноги на ногу, шел необычайно тучный человек с длинной рапирой на боку, которая на ходу хлопала его по икрам. Маркиз де Сент-Андре тут же узнал в нем неаполитанца Джузеппе, помощника мэтра Гуаста-Карне и морщинки на его озабоченном лице разгладились.