Елизавета Петровна благоразумно решила принять его поутру – ведь ввечеру он мог быть и не совсем готов к разговору серьёзному.

– Буду… Буду в срок! – сказал Румянцев и протянул бокал.

Камердинер вежливо поклонился и пошёл прочь.

В компании взрыв восторга. В гвардии любили Елизавету Петровну, возведённую ими самими на трон. Да и Елизавета Петровна жаловала гвардию.

Выпили за императрицу, а вскоре и о ней, и о вызове забыли. Пора прекрасных барышень ублажать.

Но утром Пётр Румянцев надел с помощью слуги своего приведённый им в идеальный порядок парадный мундир и отправился во дворец, гадая над причиной столь срочного вызова.

Подумал: «Не с батюшкой ли что приключилось? – но сразу и отмёл эту мысль. – Тогда бы камердинер императрицы сообщил…»

Гвардейцам дворец знаком – побывать там не ново.

Проводили Румянцева в покои государыни, ввели в кабинет. Он щелкнул шпорами и доложил:

– Полковник Румянцев!

Императрица придирчиво осмотрела его.

– Ну, садись, Петро Александрович. Гостем будешь, – проговорила императрица, и по голосу её не разобрать было, добрым ли разговор будет.

Повелела кофе принести, сладости всякие. Думал Пётр Румянцев, что разговор долгим будет, но не угадал. Расспросила о том, что пишет он и что отвечает молодой человек своему родителю.

И ведь ни слова о забавах-кутежах, ни слова о жалобах на него, поступающих со всех сторон.

Как бы между прочим заговорила, что жениться пора. О невесте обмолвилась, есть, мол, девица такая, Катенька – Екатерина Михайловна Голицына. И собою недурна, и родовита. Пётр Румянцев на всякий случай особого энтузиазма при этих словах не проявил, но и протеста не высказал, всё ж сама государыня советы давала. Словом, многозначительно промолчал. Поди-ка пойми, из скромности радость не высказывает или этаким образом согласие показывает.

Расписала государыня невесту. Отец её, как-никак, генерал-фельдмаршал Михаил Михайлович Голицын. Она же дочь от его второго брака с княжной Татьяной Борисовной Куракиной.

Род Голицыных – самый многочисленный и знаменитый в России, да и род Куракиных немногим уступает ему. Родоначальником считается князь Андрей Курака. Вот на том дальнем уровне пересекается он и с Голицыными. Считается, что от старшего брата Андрея Кураки Голицыны происходят.

Куракины – признанные дипломаты, почти все их представители в XVIII веке на дипломатической службе состояли.

Государыня, конечно, не обмолвилась о том, что родство то с такими родами престижно, ведь Румянцевы далеко не так родовиты. Но Пётр Румянцев, как она понимала, осведомлён о том, а потому должен сообразить, что к чему.

Что знал о своих предках Пётр Александрович, нам неведомо, поскольку ходило в ту пору несколько анекдотов и о происхождении, и о женитьбе его отца.

Следует сразу заметить, что анекдот в ту пору был вовсе не то же, что сейчас… В прошлом слово «анекдот» имело иное значение. Вот, к примеру, как объяснил его Владимир Иванович Даль в «Толковом словаре живого великорусского языка»:

«Анекдот – короткий по содержанию и сжатый в изложении рассказ о замечательном или забавном случае…»

Как видим, на первом месте стоит всё-таки замечательный, а уж потом забавный случай.

Так вот существует анекдот и «О женитьбе отца фельдмаршала Румянцева». Он таков:

«Отец Румянцева был бедный костромской дворянин. За свои заслуги он стал заметным человеком при дворе Петра I, а вскоре и одним из его любимцев. Видя это, один из вельмож предложил ему руку своей дочери и тысячу душ в приданое. Осчастливленный таким предложением, Румянцев кинулся к царю, чтобы получить его разрешение на столь выгодный брак. Подняв Румянцева с колен, царь спросил: