Слушая, отец вроде бы и ещё более потеплел и поглядывал с улыбкой, пока пакет вскрывал. Но вот вскрыл, достал из него бумагу, государыней писанную, развернул и лицо побагровело.

– Р-р-розги! – скомандовал Александр Иванович во всю силу своего генеральского голоса.

Пётр оторопело посмотрел на отца, заговорил торопливо:

– Батя, батя, ты что ж это, батя, никак сеч меня задумал? Как можно, батя? Я ж полковник!

– Снимай мундир… Да быстро на лавку! Ничего твоему мундиру не сделается. Я буду сечь не полковника, а сына…

И ведь высек, да как ещё высек молодого гвардейского полковника! Осталось только неизвестно, что конкретно о делах государственных написала генерал-аншефу Александру Ивановичу Румянцеву императрица Елизавета Петровна. Может, и ничего. Известно лишь, что пожаловалась она на проделки, да и совет дала – тут слово «повелела», наверное, неуместно – именно посоветовала настоятельно: высечь сына-полковника, да и женить поскорее, ведь во все времена считалось, что жениться – значит остепениться.

Исторический писатель, сын знаменитого русского историка Н.Н. Бантыш-Каменского Дмитрий Николаевич Бантыш-Каменский в «Словаре достопамятных людей русской земли» на это событие отозвался следующим образом:

«Чем занимался в то время будущий герой России? Он удальством превосходил товарищей, пламенно любил прекрасный пол и был любим женщинами, не знал препятствий и часто, окружённый солдатами, в виду их торжествовал над непреклонными, обучал батальон, в костюме нашего прародителя, перед домом одного ревнивого мужа; заплатил другому двойной штраф за причинённое оскорбление и в тот же день воспользовался правом своим, сказав, что он не может жаловаться, ибо получил уже вперёд удовлетворение! Проказы Румянцева, доведённые до Высочайшего сведения, заставили Императрицу Елизавету Петровну, во уважение заслуг графа Александра Ивановича, отправить к нему виновного с тем, чтобы он, как отец, наказал его. К чести графа Петра Александровича должно сказать, что и в полковничьем чине перед отцом он был покорен, как ребёнок. События эти, не подверженные сомнению, открывают нам, как неосновательно судить о людях по начальным их действиям!»

В результате этих обоюдных и согласованных действий императрицы Елизаветы Петровны и отца юного проказника генерал-аншефа Александра Ивановича Румянцева, Пётр Румянцев в столицу вернулся лишь для того, чтобы с невестой познакомиться, да под венец встать, а вслед за тем получил новое назначение, но уже вовсе не в гвардию. Направлен он был командовать Воронежским пехотным полком – подальше от Петербургских своих компаний.

Наверное, уж не без воли императрицы назначение это сделано было. Благоволила Елизавета Петровна к Румянцевым. Потому-то забияка Пётр по службе продвигался с быстротой непостижимой.

Много всяких кривотолков по поводу рождения будущего фельдмаршала.

Родился Пётр Александрович в 1725 году, ещё при последних днях жизни Петра Первого, но крестила его уже императрица Екатерина Первая.

В ту пору в службу военную записывали с рождения, правда, Петра Румянцева записали рядовым в лейб-гвардии Преображенский полк в 1735 году, когда ему исполнилось десять лет. Ну и по обычаям того времени отпустили для образования «на домашнем коште». Отец в ту пору служил в Малороссии. Он нанял учителя Тимофея Михайловича Сенютовича. Да и сам вкладывал немало сил в образование сына.

Хорошо ли, плохо ли выучили отрока, но в 1739 году включили его в русское посольство в Берлине. Да видно компания в посольстве том оказалась не той, какой нужно. С 14 лет стали приобщать совсем ещё юного Петра сотоварищи по службе к кутежам и забавам, да таким, от которых Берлин порой содрогался.