Ор, способный перекричать и стаю крикунов привлек внимание очереди. И только женщина осталась в горбатой позе, снимая с шеи тяжелые цепи.

– Вы куда прете? – пробовал перекричать приближающуюся толпу полицейский на бочонке, но безуспешно. – Я кому сказал?! – уже громче, но без ответа. Спрыгнув вниз, он бросил камень и попал в волосатое плечо одного из компании. Тот остановился. Идущие за ним мужики не заметив этого, врезались ему в спину, столкнув с ног. Все поутихли.

– Вашу-ж мамашу! – завопил он, отплевывая пыль. Его быстро подняли за подмышки.

– Вы куда прете, я спрашиваю? – не переставал полицейский, похлопывая себя по ноге. Крикун тем временем съел половину птицы, игнорируя хозяина. – Псина, быстро сюда…

Из толпы вышел офицер в красном мундире с шестью серебряными пуговицами на груди, две из которых свисали на последних ниточках. Он вальяжно прошагал в полусолдатской-полупьяной походке, дернул за воротник и сопящим голосом произнес:

– Чей будешь?

Колени совсем недавно властного полицейского подкосились.

– Виноват. Ч-что вы спросили? – офицер поправил ремень и сплюнул за землю.

– Флин, – шепотом подозвал Клинт, пока все отвлеклись.

– Тише, – отмахнулся тот. – Хочу послушать.

Толстяк взял его за шкирку и отхошел назад, не сводя взгляда с толпы.

– Легче… – широкая ладонь прикрыла рот Флина.

Они отошли назад от очереди, боком, точно очерчивая линию квадрата, перешли на сторону группы мужиков и осторожно примкнули к ним.

– Они двое суток работали, чтоб ты мог жопу греть. А я! – он помпезно ткнул пальцем в грудь. – Следил за ними и всячески поддерживал.

– Но ведь указ…

– Закрой рот и от… Ик! Ух ты!.. Талия тебя дери… А? – шахтеры показалли на полицейского. – А, да. Поднимай ворота! – приказал офицер и вернулся к толпе мужиков. Поднялся общий гул, и вся компания обнялась.

Как кулак к груди и сорвался с места к в расположенной у ворот говорильной трубке

– Поднимай! – крикнул он в воронку

Массивный кусок металла начал свой медленный подъем к небу.

– А ты уверен, что нас не выкинут отсюда? – с опаской спросил Флин, протискиваясь глубже в толпу.

– Смотри, – Клинт остановился рядом с одним из мужиков и закинул руку ему на плечо. – Эй! – весело закричал он.

– Эй-хей, – весело поддержал его незнакомый шахтер.

– Просто кричи веселей и делай вид, что ты здесь давно. Так друзей и заводят, – сказал Клинт.

Флин немного замешкал, осмотрев людей вокруг себя, он опробовал метод толстяка на идущем рядом мужике. Тот уставился прямо на него. В одном его глазу горела ненависть, а второй отсутствовал. Флин сглотнул слюну.

– Эй? – с наигранной радостью спросил он.

Недовольный работяга расцвел в сияющей улыбке, что скрывалась под грязной бородой.

– Хэ-хей! – завопил он, а другие вторили.

В его правой руке появился череп зверя. Мужик зубами откупорил крышку из его носа, сделал пару глотков и всучил флягу новому другу, которого, казалось, знал уже тысячу лет.

Флин переглядывался с ее пустыми глазницами. Будто бы извиняясь, он пожал плечами и сделал большой глоток. Сладковатая и в тоже время обжигающая жидкость протекла по горлу. Краски города запестрили яркостью, а непонятная какофония обрела приятную ритмику. Сам того не заметив, Флин закачался с толпой в одном темпе. Ещё глоток – он уже непонятно мямлил, пытаясь попасть в такт песне. Ещё один – он в один голос пел о ненаглядных лунных реках.

Случайные прохожие лицезрели, как единый организм, ревя в дюжину глоток, вошел через главные ворота и двигался по главной аллее, ведущей прямиком к площади. Их встречали статуи героев Империи, чьи имена и величественные позы увековечили в камне.