– Все верно. Лорд Роберт, да прибудет он в садах Нэфэса… – начал Ганс, вспоминая прежнего господина.

– Ни в каких он ни в садах! – с отвращением прервал его Дерек. – Вы сопровождали моего отца и поддерживали во всех начинаниях. Следовали за ним, будто тень. Хвалили его или порицали, и он к вам прислушивался?

– Да, милорд. Я бы мог стать и вам хорошим советником. Старый воин может не только обучать новобранцев.

– Ганс, у тебя бывало такое, что спустя годы в воспоминаниях выплывали детали прошлых событий. Детали, которые раньше были туманны?

– Нет, милорд, – ответил мужчина, поерзав на стуле.

– В ту ночь мне не спалось, – продолжил Дерек, следя за реакцией старика. – В таких случаях я всегда приходил к Октавии. Я прошел на цыпочках до ее двери, и услышал внутри громкие голоса, а потом и крики. Тихо вошел и увидел три фигуры на балконе. Помимо моего отца и сестры, там был ты. Раньше я этого не помнил. Ты ведь был там в ту ночь и что-то ему нашептывал? Что именно? – Дерек встал над мужчиной, пристально глядя ему в глаза.

– Милорд, меня не было в комнате леди Октавии в ночь ее трагической смерти, – глаза Ганса забегали. – Вы что-то путаете. Вас нашли в своей кровати утром следующего дня. А если бы я и был там, что я мог сделать, ваш отец был моим лордом!

– Ты служишь Тихому Пределу, а не мне или моему отцу! От кого это письмо? – спросил Дерек, достав из-за пазухи вскрытый конверт. – Не хлопай глазами, мои люди схватили гонца, который искал тебя. Вот, посмотри, может печать тебе что-то напомнит?

Молодой лорд ткнул Гансу в лицо конверт. На печати был изображен круг, разделенный на две части волнистой линией.

– Я не понимаю, о чем вы, мой лорд. Клянусь Тирсом, впервые вижу этот символ.

– Не видать тебе своей статуи в чертогах Тирса. Парень, которого мы взяли, сразу выдал все, что знал, но толку от этого мало. Вряд ли бедняга выживет, я с ним немного перестарался, – безучастно произнес Дерек, рассматривая конверт. – Письмо из столицы, переданное каким-то воином, и щедро оплаченное. Ну так что? Вспомнил?

– Нет, милорд, я не имею представления, что это может быть, – умоляюще заговорил Ганс.

– Стража! Бросьте его в камеру, напротив новенького. Дежурить всю ночь, и чтоб было тихо.

– Милорд, что я сделал?

– Еще слово, Ганс, и я лично отрежу тебе язык.

Вошедшие стражники увели резко умолкнувшего узника.

Дерек снова достал конверт и всмотрелся в печать. Этот знак был ему незнаком. Молодой лорд открыл послание. В тексте всего одно слово: «семь». В дверь постучали.

– Войдите, – сказал Дерек, пряча конверт.

– Милорд, – произнес вошедший в комнату Арис, действующий глава охраны, – мы поместили Ганса в камеру, там довольно сыро, а он очень стар.

– Я знаю, что он стар, Арис, – молодой лорд присел на стул и внимательно всмотрелся в своего приближенного. – Могу распорядиться, чтобы ты составил ему компанию, погреешь его ночью, раз так переживаешь.

Арис опустил глаза:

– Милорд, я не это имел в виду.

– Мне плевать, что ты имеешь в виду. Выглядит это так, будто ты подвергаешь сомнению мои решения. Можешь быть свободен, только помни, что узники теперь под твоей личной ответственностью.

Арис поклонился и вышел из комнаты. Юношу едва заметно трясло от напряжения. В горле пересохло. Дерек взял кувшин с маленького стола в углу комнаты и наклонил его над бронзовым кубком. Сосуд был пуст.

– Ленивые сволочи, – прошипел он, швырнул кувшин о стену и рванул на кухню.

Юный лорд двигался широким шагом, готовый разбить первую попавшуюся вазу об голову того, кто забыл наполнить кувшин. Было уже поздно и замковые коридоры пустовали. Он распахнул дверь кухни и влетел внутрь. Под сводчатыми потолками стоял спертый запах специй. Несколько факелов на стенах слабо освещали большое помещение. Юная служанка сидела за большим столом и перебирала орехи.