– Ага, а по факту правят старики, оставаясь при этом в тени.

– Циник ты, Жан-Клод.

– Историк я, Менолли.

– Общий аларм! – послышался вопль Рабиновича, – Неопознанная сущность, сенсоры видят, оптика – нет! Торпеды, рэйлганы – неэффективны! Оценочный размер – примерно с фрегат! Двести километров, приближается.

– Натан, у вас есть липтонные поля? Если нет – уходите на орбиту!

– Есть, включаем. Но как они помогут?

– Должны помочь. Если это то, о чем я думаю. Есть тут один шаман – и, похоже, он еще и менталист.

– Аааа, понятно, ну это-то нам знакомо. Закроемся. То есть артефакта – нет?

– Скорее всего.

– Смотрим… В смысле, мы сами к нему приблизились. Да. “Оно” обтекает поля, не проникая. Это чистый фантом. Содержимое неизвестно, но нам он не опасен. О! Все, “схлопнулся”.

– Когда его автору стало ясно, что от него никакого толка. Точку его возникновения засекли?

– Плюс-минус пара километров. Вот координаты.

– Где-то через полчаса мы вылетаем туда. У нас своя защита, Рамотой зовут. Если в течение еще получаса не поступит сигнала “отбой”, устройте там филиал ада.

– Даже если вы будете еще там?

– Особенно если мы будем еще там. Фантом размером с фрегат, видимый сенсорами штурмовиков? Это сильный менталист, Натан.

– А зохен вей, Жан-Клод, что здесь за дела творятся?

– Мы тут, чтобы это выяснить. Вот и работаем. Работаем, Менолли?

– Да. Мы тоже не с елки слезли. И Рамота подтверждает.

– Кстати, что там ее “пассажиры”? Волокла бы она их сюда уже.

***

– Выход завершен.

– Хорошо вышел, Микка, молодец.

– А куда лететь, Два по сто? Плана полета не вижу.

– А его и нет. Лети пока к поясу.

– Понял. А что там?

– А там я “подсвечу” тебе небольшой камушек, по которому надо будет отстреляться.

– Ясно.

– Только камушек будет на другой стороне пояса и подлетное время – полторы минуты.

– Через пояс?!

– Именно.

– Нас такому не учили. Куча камней, практически хаотично движутся…

– В училищах готовят “смертничков”, им эти тонкости без надобности. А наши должны уметь вести бой в любых условиях. Пустое пространство – условия тепличные, знай от вражеского огня уворачивайся да сам постреливай. А вот среди камней…

– Но я же не умею!

– Так вот и будем тренироваться.

– Ну хорошо. Я постараюсь.

– Уже лучше, птенец. А еще хотел на “Пингвине” летать. Каково бы тебе было среди астероидов с его инерцией?

– Инерцией?

– Я ведь тебе говорил. Он быстрый, но поворачивать на нем надо уметь. Вот как тебе “Ситроен”?

– В управлении – даже легче, чем “Оса”. Только подруливать надо постоянно.

– Да, он такой и есть. А у “Пингвина” в управлении есть некоторая инерция. То есть любой маневр надо и начать раньше, чем он по-настоящему начнется, и закончить.

– А насколько раньше?

– Не могу сказать. Это надо чувствовать. Научишься летать – в смысле, по-настоящему летать – устроим тебе “пингвиний тест”. Сможешь – сможешь. Нет – нет. Это никому не в упрек, просто не для всех он.

– Ну вот, мы у пояса. Когда начинать проход?

– Я скажу.

– А какая минимальная дистанция от камней?

– Ты о чем?

– Ну, на каком расстоянии надо от них проходить?

– Это все ваше трахучее училище, ты уж извини. Все-то нужны инструкции. Смотри: если ты прошел в сантиметре от камня, но все-таки его не коснулся, ты – прошел. Если дистанция составила минус сантиметр – ты его зацепил, и тебя может закрутить, вмазать в другой камень, ну и так далее.

– Ну это-то ясно.

– Так и все, других ограничений или “нормативов” нет. Просто пролети. Насквозь. А цель – вон она, я дал подсветку. Полторы минуты. Готов?

– Да. Кажется.

– Тогда начинай. Полетаем.

– Вой виттууууу!

Два раза “Ситроен” все-таки задел камни, лишившись даже одной из торпедных подвесок, но, к счастью, увернувшись от других, к которым его бросало “рикошетом”. Через минуту и одиннадцать секунд Микка Райкконен истекал холодным потом, поглощавшемся, впрочем, соответствующими системами пауэрсьюта, Два по сто улыбался, а “подсвеченный камень” был на расстоянии прямого выстрела. Одна беда: это был ни разу не камень.