На следующий день Лена Сафонова сказала Пете, что Настя изъявляла желание с ним поговорить. Зернов с подозрением отнёсся к этому желанию. Впрочем, он честно пришёл в ЛЭТИ в фиксированный момент для этой встречи.

– Это ведь ты промыл маме мозг? – с места в карьер начала Настя. Петя слегка удивился, силясь угадать, последует сейчас брань или благодарность.

– В каком смысле? – вывернулся он, придумав демократический способ уйти от ответа.

– Не отпирайся; я и так знаю, что ты. Спасибо. Только зачем?

Зернов улыбнулся сдержанно и загадочно:

– Всегда хотел сделать мир лучше!.. Рад, если получилось.

– Я не верю в бескорыстные добрые дела. Что мне за это для тебя сделать?

– Фи, Анастасия Леонидовна! – поморщился Петя. – Что же вы такого хотите мне сделать за то, что я без спросу влез в вашу частную жизнь?

– Ну, может я не так выразилась… Но я искренне жду твоих условий.

– Заметь, для начала, что это ты настояла на этом разговоре!

– Предпочитаю, чтобы меня не использовали вслепую.

– А я разве..? Слушай, может не надо продолжать, а?

– Так чего ты хотел добиться своим действием?

Петя улыбнулся заданному правильному вопросу:

– Честно? Того, чтобы ты меня достала и сказала «спасибо».

Настя уставилась на него с подозрением:

– И это всё?

– А ты чего ожидала? – засмеялся он. – Просто для справки: я хоть и неудачник, но у меня есть возлюбленная. Так что, при всём уважении к твоему великолепию, очаровать тебя я в виду не имел!

Она попыталась проигнорировать верное предположение.

– Ладно. Если серьёзно, то давай дружить. Я надеюсь, мы равно обидели друг друга (ты нелепым предположением, а я его таким грубым развенчиванием), чтобы это было возможно.

– Я не обижаюсь. И ты прости меня. Я слишком привыкла к поклонникам, чтобы разглядеть что-то иное, – девушка смущённо улыбнулась. – Как глупо!

– Вовсе нет. C’est la vie! Хотя в ней и не всё идеально…

Настя непонимающе сдвинула брови.

– Беда нашего с тобой поколения, – с готовностью пояснил Петя. – Думать мы не умеем не только в математике, но и в жизни. Нет к этому привычки. Сильные мира сего старательно нас от этого отучают.

– А ведь ты явно считаешь себя лучше других… – заметила девушка.

– Многих, – не смутясь ответил парень. – Поэтому, встречая кого-то, кто минимум меня не хуже, готов хватать сразу!.. Тяжело, знаешь ли, быть одиноким!

– Знаю. Я часто терзаюсь похожими мыслями.

– Но ведь ты же не одинока! – искренне изумился Зернов.

– Да? – усмехнулась Никифорова. – Это тебе кто сказал?

– Ну… Мне так кажется…

– Ха. Ты, вообще-то, на вид тоже вполне доволен жизнью!

– Сейчас я и правда вполне счастлив.

– Я тоже…

– Вот и поговорили! – резюмировал Петя после небольшой паузы.

На замерзающий город святого Петра опустилась тьма. Вот уже больше ста десяти тысяч дней повторяется этот природный финт; так же, как и до постройки города, когда «убогие чухонцы» скрывались в своих хижинах, ибо темнота не позволяла им более работать. Как удивительно думать, что то же солнце и тот же мрак, что видели наши далёкие предки, видим сейчас и мы. Как-то странно и удивительно романтично.

– Люблю родные ингерманландские болота… – заметил Петя, оглядываясь по сторонам мечтательным взглядом романтика. – Особенно зимой и в темноте.

– Болота? – усмехнулась Настя в ответ. – Где ты их видел?

– За то, как говорится, и люблю… На самом деле, я образно говорю. Люблю в целом город… Чем дальше, тем больше.

– Прогулки при луне и всё такое? – провокационно спросила она.

– Нет-нет, ничего романтического!.. Чисто метафизически… Чувствую мысль великого тёзки, который застроил эти болота!

– Надо же… А я думала, таких людей не бывает в наш прогрессивный век!