Прибыв к месту заложения клада, друг моего друга слегка охренел: кому-то в местную больную голову пришла идея провести в окрестностях аэропорта мероприятия по благоустройству. В результате произведенных действий мало-мало чего посадили, но весьма много чего выкорчевали. На тридцатой секунде обозрения местности стало понятно, что надо срочно идти искать новый источник приобретения ароматной чачи. Двадцать девять предыдущих секунд были потрачены на высказывания вслух впечатлений от увиденного, которые в силу лексического совершенства не могут быть здесь приведены. Не дай бог кто-нибудь ими воспользуется в корыстных целях!

Если бы на этом история с другом моего друга, минералогией и кладом закончилась, не стоило бы и затевать рассказ. Но впереди был еще один достойный эпизод.

На металлургическом заводе в городе Электросталь, где нет даже занюханного аэропорта, в качестве шихты при плавке металла использовали минерал флюорит. Для металлургов это был вспомогательный компонент, внешне похожий на зеленое бутылочное стекло, и не более того. А для собирателей минералов флюорит еще и экспонат, тем более, что среди тусклой массы шихты редко, но встречаются образцы ювелирной ценности.

Давным-давно в той же Электростали, на территории металлургического завода проводил какие-то инженерно-геологические работы тот самый мой друг-геолог, у которого друг – новый русский коллекционер. И вот по прошествии сорока лет на званом обеде у своего друга мой друг вдруг неожиданно вспоминает про этот флюорит. Совсем некстати. Скажем так: ни к селу ни к городу Электростали. Обед тут же закончился и превратился в сборы. Для флюорита была подготовлена одноколесная тачка и упаковочные веревки, так как друг, на чужую беду, вспомнил что присмотрел в свое время глыбу флюорита весом килограммов под сорок, перекатил ее за железнодорожное полотно и спрятал в канаве. Вы представляете, что это такое – глыба флюорита весом сорок килограммов?

От места, где так хорошо начинался обед, до города с флюоритовым кладом около тридцати километров. До конца рабочего дня друзья прибыли к месту дислокации и занялись поиском завода, железнодорожного пути и прилежащей к нему канавы. По ходу поисков выяснилось, что место, на котором, по воспоминаниям друга, находились гаражи, теперь застроено чем-то другим и основательным. Железная дорога как ориентир тоже исчезла, так как огромный когда-то завод сократился до размеров двух еле теплящихся цехов и в железнодорожном транспорте не нуждался. Канава, если и была, то ее следовало бы поискать прямо на месте, но доступ к нему был надежно перекрыт заборами той же застройки.

Стоя у щели в заборе, мой друг и друг моего друга поочередно пытались найти признаки столь желанной канавы.

Из криво сколоченной будки при закрытых железных воротах вывалилась толстая баба с красным, видимо, от непогоды, лицом и стала активно пресекать попытки друзей разглядеть что-то для себя полезное через щель в заборе. Мой друг, имея интеллигентную наружность, подтвержденную седой профессорской бородкой, начал что-то невразумительно врать-лепетать про внучку, которая-де где-то учится, и ей позарез нужны образцы шихты, которой, как он помнит, полстолетия назад здесь лежали горы.

– Знать ничего не знаю, – вопила баба, порываясь достать из угла будки увесистую палку. – Убирайтесь с казенной территории, алкаши недопитые, а то сейчас же вызову полицию!

Уж кем-кем, но недопитыми алкашами друзья сроду не были, поэтому убойной формулировкой бдительной бабы были сражены наповал и вынуждены отступить, не теряя достоинства.