Целенаправленные рысканья по белу свету однажды привели друга моего друга в аэропорт города Минеральные Воды, откуда он намеревался отбыть, отягченный образцами парчовой яшмы, добытой на медном руднике в поселке Уруп. Эта поездка была весьма удачной в смысле количества и качества трофеев, но оказалась до обидного комфортабельной. Ни тебе комаров, ни медведей. До Урупа друг моего друга добрался на автобусе, в шахту рудника не спускался, а яшму приобрел по сходной цене у местного коллекционера. Весь походный скарб, который по привычке друг моего друга тащил на себе в рюкзаке, остался невостребованным. Среди прочего в нем находился известный компонент, приобретенный уже на гостеприимной земле Кавказа. Его формула ничем не отличалась от аналогичной американской или камчатской, а также от Ялтинской или Иркутской, но выделялась в лучшую сторону ароматом винограда сорта Изабелла и благозвучным местным названием чача. До условного дня «Д» и часа «Ч», когда наступал именно его час, компонент пребывал в стеклянной таре емкостью 1 л, залитый для конспирации в бутылку из-под неаппетитного мартини. Знайте и запоминайте: во всем мире на вопрос: «Сколько будет десять раз по сто граммов?» отвечают: «Один килограмм». И только у нас: «Один литр».

В аэропорту города Минеральные Воды на друга моего друга напали угрюмые культовые служители безопасности воздушных перевозок. Сначала они цеплялись к образцам яшмы, не желая признавать их простыми камнями и пытаясь разглядеть или унюхать в них признаки взрывчатого вещества. Потом подошла очередь чачи. Образцы яшмы другу моего друга удалось отстоять, а вот чача была безапелляционно признана веществом, запрещенным для перевозки воздушным транспортом и, само собой, подлежала немедленной конфискации. На работников службы безопасности авиаперевозок, разъяренных неудачей с яшмой, не подействовали никакие уговоры.

К тому времени друг моего друга уже добрых пять лет мотался по самым занюханным аэропортам страны, всего навидался, наслушался и ко всему притерпелся. У него и в мыслях не промелькнуло отдавать без боя драгоценный продукт с ароматом винограда сорта Изабелла. Благо время позволяло, он добровольно приостановил регистрацию на свой рейс, вышел из здания аэровокзала и деловито осмотрелся. В его планы входило посещение этих мест в ближайшие год-два: в ущелье реки Даут, в заброшенных геологических штольнях, как рассказывали знатоки, появились наросты молодого малахита, которые по красоте оставили за собой не то что малахит Урала, но даже всемирно известный малахит из Республики Заир, что в экваториальной Африке. Для надежного обеспечения будущей экспедиции и для сбережения компонента друг моего друга решил создать «депо» или, по терминологии туристов, «заброску». На языке сыскарей, пограничников и служебных собак – «закладку» или «схрон».

Опытным глазом оценив возможности окружающего пейзажа, друг моего друга выбрал метрах в ста пятидесяти от аэропорта приметное дерево, стоящее среди кустов и не привлекающее нездорового внимания. Вокруг дерева не было оскорбительных следов пребывания авиапассажиров. Друг моего друга быстро выкопал перочинным ножом соответствующую замыслу ямку и надежно упрятал в ней драгоценную бутылку с лживой этикеткой «Мартини». Таким образом в непосредственной близости к аэропорту города Минеральные Воды был заложен самый настоящий клад. Хочу заметить, что упомянутый перочинный нож у него все же отобрали при повторной попытке регистрации.

Через два года основатель, закладчик и владелец клада вновь оказался в Минеральных Водах. На этот раз он приехал туда на автомобиле, но, помня о схроне, решил наведаться к заветному дереву и изъять клад для дальнейшего использования по прямому назначению.