– Что значит – «задерживать»? – возмутился друг моего друга. – Вы же взрослый человек и должны разбираться в обстановке. С чего это вы решили, что мы что-то воруем?

– У нас прошел вызов. Вызвала охранница территории. Это заводская площадка, копровый цех.

– Вот гадюка! – не сдержался мой друг. – Хотите посмотреть, что мы положили в багажник? Пожалуйста, сами оцените «масштаб преступления».

Лейтенант охотно подошел к «тойоте» и заглянул в багажник.

– Это что у вас?

– Флюорит.

– А зачем под тряпкой и тачкой прячете?

– Ничего мы не прячем. Он же хрупкий, чтоб не побился, укутали вот. А тачкой прикрыли – куда же ее девать, тачку эту?

– А что делают из этого вашего… флю…?

– Да ничего. Его добавляли как флюс во время плавки стали. Для снижения температуры расплава. Теперь сталь не плавят, вот он никому и не нужен. Хотите, пройдем по той площадке, там его осколков тонны валяются!

– А вам он зачем?

– Я камни собираю, – вышел из-за спины моего друга его друг. – У меня коллекция. Сейчас дам адрес, приезжайте, полюбуйтесь.

– И все ворованное? – продолжил гнуть свое лейтенант.

– Господь с вами! – возмутился друг моего друга. – Что своими руками добытое, что приобретенное.

– Где приобретенное? С рук?

– Да что вы, – вмешался мой друг, – в Москве и в других городах сотни магазинов, где продают камни для любителей.

– Так вы, значит, любители?

– Конечно. А то с чего бы мы возили камни в багажнике?

Лейтенант слегка замялся и на глазах начал терять прежнюю уверенность и суровость.

– Похоже, охранница выпивши была, – в раздумье произнес он. – Ее тоже понять можно. На службе ведь.

– Пить на службе совсем не хорошо, – со значением сказал мой друг, поджав профессорскую бородку, – Вот после службы – милое дело! У нас тут на аварийный случай малость припасено огненной водицы. Называется «Посольская». Точно знаю, что никакого вреда, кроме пользы, организму не приносит. Испытанное противогриппозное средство. Лучше всякой прививки. Особенно с солью и перцем. Мы ведь сейчас устремимся домой, в тепло. А вам на службе такой боезапас может пригодиться. Возьмите, пожалуйста, для сезонной профилактики. Сейчас самое время. Вон, ваш напарник за рулем совсем скис. Что, печка в уазике не греет?

– Да еще с лета не работает. У нас это обычное дело. Говори не говори, а пока сами не починим за свои деньги, черта лысого кто из начальства пошевелится!

– Хорошего окончания дежурства, мужики! До свидания!

Уазик без мигающих огней и сирены попрыгал по колее в направлении асфальта. За ним, мягко переваливаясь на кочках и расплескивая мутные лужи, покатилась вольная «тойота» с флюоритом и тачкой в багажнике.

– Я добрался сюда, не считая погоды! В такую погоду даже собаки не летают. То есть хозяйские собаки. Я вам хочу сказать, что это не погода, а дрянь! И ни один хозяин, собака его дери, носа на улицу не покажет! Даже если погода!

Он сидел на краю вьючного ящика, изображавшего стул, безуспешно пытаясь свалиться на пол. Какая-то невидимая сила удерживала его на грани падения, но не допускала катастрофы. Все сразу поняли – перед ними счастливчик!

Несколько несвязная речь после двух стаканов водки все же донесла до слушателей суть заявления, не расплескав его по дороге: новый геолог прибыл сюда не для работы, а исключительно с целью добыть медведя. Как позже стало известно, в школе и в институте у него была занятная кличка непонятного происхождения – Арчибальд Австрийский. В первозданном виде он был Виктор Авдотьин.

Этот самый Арчибальд, вернее, Виктор, привез с собой в экспедицию совершенно ужасное орудие убийства, упрятанное в жесткий кожаный кейс, наподобие скрипичного футляра. На красном бархате прикрытое тряпочкой того же материала и цвета красовалось вороненое чудовище смертоносного калибра. Камуфлированный пластмассовый приклад демонстрировал устойчивость против температурной деформации. Особый оптический прицел с переменным фокусным расстоянием позволял разглядеть и пристрелить блоху с полукилометровой дистанции. Но, по словам Арчибальда, главным достоинством чудо-мушкета была необычайная чувствительность спускового механизма.