Очевидно, по заданию Мастера многие гвырмовцы предпринимали попытки систематизировать лекции, посвященные актёрской проблематике.
Таков был метод преподавания – Мейерхольд собирался выпустить с ними «руководство по театральной грамоте, расположенное по параграфам» (так сказано в его лекции в ноябре – РГАЛИ, ф. 998, оп. 1, ед. хр. 734, л. 1(?). З. Х. Вин составил «Схему построения спектакля», З. Х. Вин и В. Ф. Фёдоров – «Конспект лекций по сценоведению», позже М. М. Коренев – «Принципы биомеханики». Все эти работы не были изданы и, скорее всего, по техническим причинам. Они имели хождение среди студентов.
Возможно, такое же задание выполняли Сергей Михайлович и кто-то ещё.
Надо полагать, учитель предложил студентам переработать лекции, посвященные проблеме актёрской игры, в учебное пособие.
Эту догадку подкрепляют содержащиеся в фонде Эйзенштейна листы, помеченные индексами от a/1 до f/1 (л. 41–46) с разными учебными заданиями и списками рекомендуемой литературы.
На листах 47–48 об. Эйзенштейн выписал амплуа мужских ролей из брошюры «Амплуа актёра» (авторы Вс. Мейерхольд, В. Бебутов, И. Аксёнов; издана ГВЫРМ в 1922 году).
Учитывая все обстоятельства, логично предположить, что этот комплекс автографов Эйзенштейна – подготовительные материалы к следующему изданию режиссёрских мастерских, брошюре В. Э. Мейерхольда о мастерстве актёра.
Среди дневниковых записей Эйзенштейна (Гагры, май 1928 года) есть следующая:
Резкий переход в «Бруссонизм» через год знакомства с Мейерхольдом (J’espere <надеюсь – фр.> с лучшими результатами). И полное кощунство в отношении всяких авторитетов. Ж.-Ж. Бруссон мне так нравится, вероятно, в память моей краткой «broussonnerie» около Мейерхольда. Старик ослепительно похож в быту на Франса! Кино спасло меня от Жан-Жакерии! (РГАЛИ, ф. 1923, оп. 2, ед. хр. 1109, л. 20).
Жан-Жак Бруссон был литературным секретарем Анатоля Франса, написал про писателя несколько книг, которые были в 20-е годы изданы и у нас. Ими зачитывались многие кинематографисты.
(Позднее, в «Мемуарах» (т. 2. С. 75) Эйзенштейн признавался:
Мэтр в первой книге Бруссона был мне особенно привлекателен, вероятно, ещё и потому, что уж очень он характером походил на моего собственного мэтра – Всеволода Эмильевича!)
Дата знакомства Эйзенштейна с учителем пока не установлена, но следует предположить, что оно состоялось не позже октября 1921 года. Тогда обработка лекций В. Э. Мейерхольда для издания – единственное, что подпадает под определение ученика: «краткая «broussonnerie», – имела место летом 1922 года. «Спасло» Эйзенштейна от «Жан-Жакерии» вовсе не кино – осенью 1922-го он приступил к постановке «На всякого мудреца довольно простоты».
А 1
Вс. Мейерхольд
Мастерство и творчество актёра. Игра
Раз навсегда выкинуть слова: воплощение, перевоплощение, темперамент etc. —
как абсолютно ничего конкретно не выражающие.
Создание роли – раздраение себя на двоих:
1-ый – продукт реализации, 2-й – формирующий и критикующий мастер (см. Коклена)[9].
(«Усов 1-ый» и «Усов 2-ой».)
Игра ребёнка: 1) элемент подражательный («под взрослых») и 2) – фантазия. И дети делятся на «обезьянок» и «фантастов», сочиняющих, творящих своё. Таковы и актёры – «подсматривающие» и творящие.
В гротеске «подсматриванье» допустимо, ибо от подсмотренной до созданной фигуры невероятный путь.
Человек заиграл в «Ринальдо»[10]: накинутый плащ, – поза, – движение, – выкрик, – слово, – слова. Внутри же какой-то подъём – волнение.
Режиссёр сам почти всегда плохо играет – он слишком знает, как должно быть: У>2 в нём занял всё и ему нужен У