– Да, я слушаю.

Голос Антона, приятный мягкий баритон, она узнала сразу и удивилась: вроде, думать забыла, а едва он сказал «Привет», – и кажется, будто столкнулись вчера. Антон пригласил её на свой день рождения, завтра вечером.

«В небольшой избранный круг», – сказал он очень серьёзно, почти торжественно.

Алёна настолько не ждала звонка, что в первый миг даже не подумала о неловкости: куда и зачем она пойдёт? и что незнакомому человеку делать в избранном кругу? Там, наверное, все будут взрослые, короли да слоны… и она среди них, как маленькая чёрная пешка.

– И сколько тебе исполнится? – спросила она.

– Уже вчера исполнилось. Двадцать девять.

– Я думала, меньше. Поздравляю.

– Спасибо. Все говорят, хорошо сохранился. Так как, ждать тебя завтра?…

Кажется, Алёна ощутила в его голосе волнение.

– Я занята вечером, извини, – сказала она и нахмурилась: «Ты что, не можешь без отговорок? Маленький он, что ли, плакать будет?»

Антон не заплакал и даже не удивился:

– Да я особо и не надеялся, позвал наудачу: а вдруг?… Но ты, вроде, не посылаешь сразу и далеко. Так что, можно, я ещё раз позвоню?

– А почему не Наташе? – задала глупый вопрос Алёна. – Ты ведь с ней тогда разговаривал…

– Откуда же я знаю. Разговаривал с ней, а запомнил тебя. Так иногда бывает… Я ещё звякну, хорошо?

В его тоне отчётливо звучала улыбка.

– Да конечно, звони, – сказала Алёна, определённо досадуя на себя: мало того, что соврала, её вдобавок и видят насквозь. Как медузу… Пять лет подряд, когда ей было от девяти до тринадцати, Алёна в августе ездила с родителями на Чёрное море, под Евпаторию. Впервые увидев огромную стеклянистую медузу с голубыми щупальцами, свисающими из-под купола, и тёмным пятном внутри, Алёна спросила маму: «Почему?» «Она недавно пообедала, – ответила мама, – съела рыбу, вот мы её и видим». Алёна ладонями закрыла живот: она тоже недавно пообедала, вдруг и у неё в желудке кто-то разглядит копчёную ставриду?…

От этих воспоминаний Алёна повеселела и, придя домой, никому – первым делом, разумеется, Наташе – не сказала о странном звонке. Но осталась неловкость от собственного обмана, и Алёна была рада найти занятие на субботний вечер, чтобы оправдать себя хотя бы задним числом.

И занятие нашлось: Наташа позвала её в очень хороший, по уверениям бывалых ребят и девочек со второго курса, ночной клуб. Туда собралась целая компания гулять до утра – вместе будет не скучно и не страшно, если что вдруг… Алёна сомневалась: можно ли ей до утра, если восемнадцать будет только в январе, но Наташа успокоила:

– А мне в декабре. Что ты это, как маленькая, кто там смотрит? Главное – зайти вечером, а там уж никто не выгонит.

– Ну, хорошо, – сказала Алёна. – А ты знаешь, что туда надевают?…

Клуб ей понравился. Изнутри он был отделан в морском стиле и напоминал сказочный парусник; по стенам, подсвеченным огнями, перекатывались синие волны, балконы были украшены спасательными кругами с надписью «Секрет», к деревянным перилам тянулись от потолка верёвочные лесенки. Вокруг Алёны были весёлые лица, и музыка играла лёгкая, не бьющая по ушам грубыми барабанами… Алёна провела там всю ночь. Иногда казалось, что пол у неё под ногами качается, как палуба, хотя Алёна не выпила ни капли спиртного и уж тем более обошлась без энергетических коктейлей и «колёс», о которых была наслышана. Она даже не узнала, есть ли они в этом клубе. Ближе к полуночи, когда уже стало понятно, что никто подруг не выгонит, ди-джей устроил конкурс самодеятельных певцов под караоке. Пели о море, и Алёна знала почти весь репертуар. Ей понравилась одна девушка, ровесница на вид, с голоском тихим и звонким; но победила не она, а парень в дырявой майке, прооравший песню Юрия Антонова: «Над тобой встают, как зори, нашей юности надежды», – громко и мимо всех нот… Публика очень смеялась.