«Я буду!» – Алёна едва не вскочила, как школьница, с поднятой рукой.

– А сколько вам лет? – спросила Наталья, соседка не только по комнате в общаге, но и по парте.

– Сорок пять, ещё молодой. Будем взрослеть вместе.

Итак, пристёгиваемся, открываем тетради…

Главными его словами оказались вот эти: «будем взрослеть». Алёна впервые так чётко осознала их, приложила к себе и мысленно ахнула. Вот она, разница между школой и Универом! Разница – в будущем. Учась в школе, ты знаешь, что впереди у тебя ещё пять беззаботных лет, а что после них – о, это скрыто в таком тумане, что ни один фонарь не поможет разглядеть.

Но теперь-то этого времени нет. Всё, каких-то четыре с половиной года – и наступит самостоятельная жизнь, которая вчера ещё казалось далёкой, почти невозможной. Вот он – посланник из будущего, а, может быть, и оно само, – изучающе глядит на притихший первый курс. Сколько их он уже повидал? Алёна была уверена, что сколько бы ни было – он каждого помнит; ну, а то, что его никто не забыл – само собой разумеется.

– Все готовы? – спросил Рунин. – Тогда вперёд!

На первой лекции Виктор Александрович завалил студентов формулами, задачами, примерами из жизни, вопросами на засыпку, где ответ был вовсе не так очевиден, как казалось на первый взгляд, и простыми вопросами, в которых ребята с огнём и песнями искали второе дно. Алёна удивилась, что её не утомило такое количество знаний, и более того – назавтра они остались в памяти живыми. Наверное, дело было в том, что Рунин искусно менял ритм лекций, умел переключить внимание с одной работы на другую, мог и повеселить группу в нужное мгновение, когда Алёне казалось, что вот-вот распухнет голова.

Дочка Виктора Александровича, Марина, сама немногим старше первокурсников, с первого дня вела у них деловой английский язык – столь же плотно и нескучно, как и отец. «Это у них наследственное», – решила Алёна; так и написала домой.

Длинный, длинный эскалатор станции метро «Площадь Ленина». Тащится, будто столетний питон… Алёна, считая фонари, ползущие навстречу, едва не уснула. Она хотела для бодрости взойти по ступенькам туда, к Финляндскому вокзалу, но, взглянув на рюкзак Андрея – едва не больше хозяина, – поняла, что он не протиснется сквозь народ. Ещё подумает, что она хочет сбежать. Ну, когда же вы закончитесь?… Двадцать семь фонарей, двадцать восемь, двадцать девять… Всё, наконец, приехали.

Наверху их ждал Георгий Шумилов, извечный спутник летних странствий Андрея. Алёна видела его на фотографии в папке «Родная Ладога» и дважды встречала самого: в театре и на корпоративной попойке, где Андрей выступал и вёл программу. Георгий, специалист по гражданскому праву, устроил другу эту подработку; пригласили за компанию Алёну – она поколебалась, да и пошла. На том вечере она сидела за одним столиком с Георгием и даже танцевала с ним под хитрую музыку: Андрей поставил диск с записанными барабанами, басом, струнными и вживую под готовый фон пел и играл на эстрадной гитаре:

Он умел первым же словом накрыть весь зал: не сразу и поймёшь, откуда звучит голос, и хоть прозрачный тембр, никуда от него не денешься. Даже микрофон и колонки не портили впечатление. Ещё Алёне нравилась манера Андрея чётко, даже щеголевато попадать в ноты – тем более обаятельная, что он вряд ли думал о щегольстве, пел себе да пел.

И на припеве пощипывало в носу, и Алёна видела мерцающий след, забывая о нотах, словах, о том, что Георгий сбивается с ритма и ей самой надо вести, и что даже на каблуках она едва достаёт партнёру до плеча.