Прошла ещё пара дней – и у подруг, с недельным опозданием, родилась идея отметить новоселье. Наташа вознамерилась испечь торт.

– А ты сумеешь на плитке? – спросила Алёна.

– Да чего там уметь. Элементарно Ватсон. – Наташа не выделила обращение, отчего расхожая фраза прозвучала непривычно, будто имя и фамилия. – Хочешь, тебя научу.

– Может, проще купить?

– Не-е. Покупать – это как-то… ну, короче…

– Мой папа говорит: неспортивно, – подсказала Алёна.

– Вот, оно самое. Всё получится, не парься.

Они купили в ближайшем магазине муку, яйца, масло, две банки сгущёнки; испекли коржи, намазали кремом, истёрли шоколадную плитку и обсыпали изделие крошками. Всё действительно получилось – кривобоко слегка, но вкусно. Позвали соседок, и Наташа, прищурив глаз, удивительно точно разрезала торт большим ножом на пять частей. Свои доли Алёна с Наташей приговорили в минуту, и Алёна, как всегда после сладостей, собралась качать пресс. Наташа села рядом с ней на пол и так же засунула ноги под кровать, потом вскочила, запустила на проигрывателе диск «Раммштайна» и вновь изготовилась. «Начинаем? – спросила Алёна. – Раз, два, три!» Сцепив руки на затылке, она стала откидываться назад и подниматься, каждый раз доставая локтями колени. По ходу дела она отодвигалась от кровати, прорабатывая нижние мышцы, подтягивала себя к ней, чтобы нагрузить верхние, и совмещала наклоны с поворотами: влево – вправо, раз – два, сено – солома… Наташа вскоре отстала от неё, затем от музыки, а потом вовсе улеглась на пол, раскинув руки.

– Всё, бобик сдох…

– Сколько сделала? – поинтересовалась Алёна.

– Пятьдесят восемь. А ты?

– Чуть больше, – сказала Алёна. Она насчитала себе сто пятьдесят, и если вдруг ошиблась, то в меньшую сторону. Но огорчать подругу не хотелось.

– Ага, «чуть больше», – передразнила Наташа. – Фигачит, как эта, швейная машинка. Но животик у тебя классный, я тоже такой хочу. Продолжаем, поехали!

Она со стоном поднялась, сделала громче звук, попробовала ещё раз и расхохоталась:

– Нет, всё, больше не могу!

Алёна, приглушив музыку, сказала:

– Я и отжиматься умею.

– Да это я уже видела.

– Так, девочки, отжиматься в сад! Все в сад! – обернулась к ним Галя. Она сидела за столом перед двумя конспектами, чашкой кофе и блюдцем, на котором ещё оставалась половина куска торта. – Сами ничего не делаете, так не мешайте другим.

Алёна с Наташей поднялись, вынули из шкафа полотенца, чистое бельё – и отправились не в сад, а в ванную. Галя права, хватит валять дурака. Вчера Марина Викторовна с места в карьер задала составить своё будущее резюме на английском. Надо учиться.

…Учиться оказалось интересно и на первых порах не так трудно, как Алёна ожидала. Очень нравилось то, что корпуса Университета разбежались по городу и подруги в разные дни ходили пешком на Владимирский проспект, ездили на метро к Петроградской и на трамвае – к Московским воротам. Алёна, привыкшая рано вставать, каждое утро идти в класс и садиться за парту, первую неделю и не видела большой разницы со школой, кроме этих расстояний. Не видела – пока тёплым сентябрьским днём не встретила Учителя, о котором не могла и мечтать.

Он вошёл в аудиторию, где сидело три десятка первокурсников: почти двухметровый, черноволосый с малой сединой, в тёмно-синем костюме, сшитом по фигуре, – это авторитетно сказала Галя. Придавали внушительности ему очки с золотой оправой на римском носу и свободно завязанный, шёлковый, в косую полоску галстук.

– Здравствуйте, коллеги, – сказал преподаватель мягким басом, в котором слышались ум, и сила, и лёгкая смешинка. – Меня зовут Виктор Александрович Рунин, я кандидат физико-математических наук, доцент. Заместитель заведующего кафедрой менеджмента организации. Это, как вы понимаете, наша профильная специальность. Сегодня у нас финансы и кредит, но будет ещё много всего интересного. Мы в одной лодке до последнего курса. Некоторые, если очень постараются, будут и диплом защищать у меня. Так что готовьтесь заранее.