– Вас раздражает его компетентность, верно? – продолжил нажимать он как в разговоре так и в схватке.

– Вы отлично фехтуете, милорд, – заметил Вапльх, которому пришлось вновь отступить на несколько шагов.

– Драки в кабаках могут многому научить, – сказал Маскариль. – Там всем наплевать, какой у вас титул.

– Драться с горожанами это низко.

– Война ничем не отличается от драки в кабаке, барон, – Маскарил перестал двигаться и лишь выставил клинок в направлении противника. – Чем раньше вы это поймете, тем лучше для всех. Ваши странные понятия о чести только отдаляют победу.

– Что же, по вашему, на войне нет места чести?

– На войне иная честь.

Барон опустил шпагу. Маскариль ответил тем же.

– Слушайте, милорд, – сказал Вальх несколько виноватым тоном. – В мирное время мы могли выбирать, где служить. И я выбрал гвардию. Мне нравился дворец и дворцовая атмосфера. Все эти поклоны, шелест платьев, запах духов, шёпот, намеки, мелкие интриги. Нравилось быть при властителях этого мира. Ощущать сопричастность с чем-то важным. И все мы тогда полагали, что мир не закончится никогда. А он закончился и меня загнали на эту жестянку, где приходится жить в крохотной каюте, есть вместе со всеми, где невозможно даже нормально пописать.

– Но ведь вы бывали в космосе. Семейный бизнес.

– Бывал, – согласился барон. – И если бы мне понравилась пустота, то пошел бы во флот. А я пошёл в гвардию.

– Разве вы не хотели отправиться вместе со всеми на охоту за шайкой разбойников?

– Хотел, – признал барон. – И мне было отказано, потому что не повезло оказаться в отряде Лойтхарда. А его высочество настоял, чтобы весь наш отряд остался на Барти.

– Вот видите, он фактически спас вам жизнь.

– И загнал служить на жестянку. И ладно бы я сидел на мостике этой жестянки, но меня упрятали в торпедный отсек.

– Допустим. В любом случае вымещать злобу на простолюдине не более пристойно, чем драться с ними в кабаках.

– Не учите меня пристойности.

– Как скажете, барон, – Маскариль улыбнулся. – Но если вы захотите подраться с равным, я всегда к вашим услугам.

С чувством выполненного долга он направился на встречу с капитаном. Как всегда (когда его не сопровождала графиня) Гарру предпочитал непритязательные заведения Соппеля. Хотя, судя по заказам, несколько скорректировал вкусы в лучшую сторону. Похоже Ада Демир всё же влияла на него в правильном направлении. Если, конечно, вместе со вкусом она не привьет коммандеру снобизм, высокомерие, заносчивость, позерство и прочие аристократические замашки.

– Завтра я объявлю офицерам о формировании эскадры, – сказал Гарру, поедая маленькие грибочки Boletus edulis, которые прозвали однопенсовой булочкой, за аппетитную коричневую шляпку.

В этом заведении грибы средних размеров жарили на сковороде с луком в сливочном масле. Жарили целиком, не нарезая и они постепенно превращались вот в таких вот крох, которые даже жалко перемалывать зубами.

Маскариль от грибов отказался, заказал бокал пива, но сделав глоток, понял, что его привлекала скорее прохлада запотевшего бокала, чем сам напиток.

– Как собираетесь обозначить эскадру? – поинтересовался он. – Свободных номеров у нас много, берите любой. Хотя королевство любит пафосные названия.

– Нибелунг.

– Похоже вам пришлось по душе это имя.

– Мне кажется военному формированию оно очень подходит, – признался Гарру. – Звучит вполне героически, воинственно. А на войне символы и образы многое значат.

– Не знаю, не знаю… – Маскариль с сомнением сделал глоток и окончательно отставил бокал. – Если проследить этимологию слова «нибелунг», то окажется, что изначально так называли всякую деревенщину, людей бесполезных для службы в войске древнего типа, где восьминедельными курсами молодого бойца не обойдешься, а заниматься с клинком или даже топором следовало сызмальства. И если толковать более широко, то этим именем называли простолюдинов, которые не отвечали понятиям чести, героизма, преданности друзьям, клану, приверженности богам. Скольдерству, присяге, гербу, если обобщенно.