Оперативная эскадра «Нибелунг» Сергей Фомичёв

© Сергей Фомичёв, 2024

ISBN 978-5-0064-9363-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Действие первых романов цикла происходит в небольшом звездном скоплении Северная дуга или в просторечии Кудряшка. Скопление расположено в Шпоре Ориона ближе к центру и к северу Галактики относительно Солнечной системы, в полутора тысячах световых лет от неё. Группа имеет форму кривой дуги, похожей на знак вопроса.

На схеме величина звезды означает не яркость, не размер и не массу, а близость к условному наблюдателю, который смотрит на Северную дугу по направлению вращения Галактики. Таким образом север находится вверху, центр – справа, галактическая плоскость – внизу, то есть на юге.

В составе группы:

Четыре желтые звезды с обитаемыми планетами и учрежденными там королевствами:

Нафанаил (планета Барти, королевство Райдо, столица Милада);

Адлер (планета Майрхофен, королевство Хагалаз, столица Лаура);

Адонис (планета Волчица, королевство Йера, столица Валерия);

Эму (планета Новая Австралия, королевство Гебо, столица Виктория).

Примечание: Названия королевств были взяты королями-основателями с древнегерманских и скандинавских рун, которые стали их символами, гербами и флотскими опознавательными знаками.

Желтый карлик без обитаемых планет – Шагрин.

Белый карлик в горячей фазе – Белоснежка.

Красные карлики и многозвездные системы названы по имени гномов из сказки про Белоснежку – Умник, Простачок, Скромник, Ворчун (А, В и С – коричневый), Чихун, Соня, Весельчак (А и В).

Еще три красных карлика – Пекингтон, Жизель (А и В), Персик – в честь зверушек королевы.

Два белых карлика в стадии угасания – Хильди и Грим.

Одиннадцать коричневых карликов – номерные. Причем на практике ради простоты используются только последние три цифры из каталога.

Среднее расстояние между звездами Северной Дуги – 50 петаметров (около 5 с четвертью св. лет).

Побитый, но непобежденный «Нибелунг» встал на ремонт у коммерческих доков ремонтной станции Янсена, а толпы добровольцев из Милады, как и раньше, помогали привести его в норму. Команду Ивор отправил в двухнедельный отпуск, а корабль передал в руки инженера Джонсона. Сам он задержался, чтобы уладить дела.

Всякий раз покидая каюту, Ивор ощущал, будто находится на каким-то чужом корабле. Отсеки и коридоры «Нибелунга» наполнили незнакомые люди, далекие от флотской дисциплины; всюду звучал гражданская речь, портовый жаргон, шуточки, неуместные на военном корабле; в коридорах и проходах стояли ящики, лежали детали, валялась ветошь.

Вся планета бурлила энтузиазмом точно котёл с адским варевом. Горожане вновь устраивали вечеринки в честь команды рейдера, тем более, что на этот раз в битве принимало участие много местных. Из-за алкоголя и склонности горожан приврать, рассказы о налёте на Майрхофен обрастали самыми фантастическими подробностями.

На площади Шёмансплассен (Площадь моряков) торжественно открыли монумент в честь первого боя «Нибелунга». Он представлял собой колонну, собранную из оплавленных фрагментов вражеских кораблей, которые достигли поверхности Барти. Её начали возводить ещё до отлета корабля в рейд, но открыли только сейчас, что выглядело вполне уместно. Торжества посетил сам принц Фроди, который собственноручно прикрепил к колонне плитку с руной Райдо в круге – опознавательным знаком королевского флота. Никаких иных надписей колонна не несла «ибо слова здесь излишни». Несмотря на это, на пощади звучали пространные речи, над головами летали дроны с цветными лентами, звучали военные марши, одобренные лично адмиралом Реймондом.

В общем город праздновал, как умел. Ивору же предстояло самое тяжелое из неотложных дел – сообщить семьям погибших печальную весть.

Большинство капитанов на его памяти перекладывали неприятную заботу на подчиненных или на какого-нибудь бездушного чиновника Адмиралтейства. Обычно и перекладывать не требовалось, потому что на планете о трагедии узнавали задолго до возвращения корабля на орбиту, а команды на поверхность. Правда до сих пор погибали на флоте редко. Происходили несчастные случаи с оборудованием, чаще всего умирали от удара электрическим током, разгерметизации скафандра, огня или задымления.

Война всё изменила. Режим секретности пресекал распространение информации о жертвах, а самих жертв стало гораздо больше. В прошлый раз печальную миссию выполнили подчиненные барона Лойтхарда, поскольку гвардейцев погибло в стычке больше, чем флотских и церемонию решили объединить. На этот раз миссию взял на себя Ивор.

Сообщать родителям о гибели их детей занятие малоприятное. Но Ивор считал, что тягость эту должен нести старший офицер подразделения, и в случае с флотом – командир корабля. Так что он лично связался по видео-каналу с родителями Кречмана, с женой Матео, с семьей Догерти, с родственниками морских пехотинцев, матросов, унтер-офицеров, стюарда. Сообщил о гибели, выразил соболезнование и повинился, что не смог уберечь. Семьи на Барти имелись не у всех, он составил два письма, которые теперь дожидались на почтовой станции отправки по адресам, указанным матросами при вербовке. Не оказалось родственников и у Ховарда. И это к лучшему, Ивор просто не представлял, как объяснил бы, что бросил техника в пустоте космоса.

Даже уведомления по видеосвязи дались ему тяжело, а передача личных вещей и рассказ об обстоятельствах гибели каждого подчиненного выжали его досуха. Всякий раз он искал в глазах родственников обвинительный приговор, хотя умом понимал, что всё это чушь.

Разговоры с родственниками вымотали его эмоционально. Он даже не смог понять, от чего почувствовал в конце концов облегчение. То ли от того, что выполнил долг, то ли от того, что всё закончилось. И несмотря на это, возвращаясь на корабль после церемонии, ощущал себя абсолютно опустошенным. Облегчение и опустошение по большому счёту описывают одну функцию, но Ивор никогда бы не подумал, что это одно и то же.

Выручила графиня.

Она не приходила к нему до рейда, не приходила и после их ужасного отступления из системы Адлера. А вот теперь пришла. И он понял, что именно сейчас её появление было уместным.

Графиня появилась в его каюте в коротком летнем платье с бутылкой вина и парой правильных бокалов, которые даже имели какое-то особое название. Ивор любой алкоголь предпочитал наливать в стандартный хайболл, но изящный бокал, который можно небрежно подцепить двумя пальцами, так гармонировал с самой графиней, что он не задумываясь принял эту игру.

– Давай помянем соратников, – сказала она. – Друзьями они нам не стали, но воевали плечом к плечу и достойны памяти.

– Матео я знал с детства, – возразил Ивор.

– Правда?

– Да. А из Джереми мог получиться со временем неплохой офицер, – добавил он. – Парнишка уже был на пути к просветлению. А наш старожил, повелитель паучков Ховард? Он был частью корабля, а я его бросил.

– Ты его не бросал. Он пожертвовал собой, чтобы спасти остальных.

Он знал это и она знала, что он знает, но должна была произнести нужные слова. Ивор ещё раз вспомнил всех поименно, от друга детства Матео, до стюарда Пилькати, которого на корабль привел в свое время Рюттер.

– Все они заслуживали большего, – сказал он и одним большим глотком выпил вино.

– Это правда.

Она пересела к нему на колени, лицом к лицу и он понял, что никакого белья под платье графиня не надела. Ивор почувствовал исходящий от неё жар, тот быстро передался ему и охватил всё тело. Ада, однако, не спешила форсировать события, она умело вела игру. Обняла его одной рукой, всё ещё держа во второй бокал.

– Мои родители погибли и я на какое-то время перестала чувствовать чужие потери, – тихо произнесла графиня.

– Не наговаривай на себя, – возразил он.

– Нет, правда. Думаю, это нормально.

Сделав небольшой глоток, она поставила бокал на столик и положила ладони на его скулы. А потом притянула к себе и поцеловала в губы. Поцелуй длился недолго. Графиня отстранилась, вновь подобрала бокал, сделал ещё один небольшой глоток.

– Хочешь, я покажу тебе наше имение? – спросила она. – Погостишь недельку-другую, отойдёшь от забот? Мне не хочется возвращаться туда одной. Понимаешь о чём я? Там теперь пусто.

Предложение застало его врасплох, но в этом была она вся. Возникло внезапно на корабле со своим смешным шаттлом, столь же внезапно появилась в его каюте в тот вечер. Потом вроде бы совершенно забыла о нём, как о мужчине. И вот теперь так запросто пригласила в имение. Жила, как дышала – вроде бы так говорят?

– Не в этот раз, – покачал головой Ивор. – Мне нужно составить отчет, затем выступить на военном кабинете…

– Вы, горожане, не умеете отдыхать, – она улыбнулась и опять поцеловала его. – Тогда, может зависнем где-нибудь в городе?

– Зависнем? Такие слова теперь в ходу у аристократов?

– Ха-ха. Так что?

– Ну, допустим, у меня есть апартаменты в «Короне».

– Апартаменты в «Короне», – передразнила она. – Ну разве что будет где свалить вещи, переодеться и принять душ. Но вообще у меня на уме другое.

***

Рано утром, наспех позавтракав тостами с сыром и яйцом пашот, они взяли капитанский «Скиф» и спустились с небес в Миладу. Ивор управлял шаттлом сам, так как Ломку накануне отправил в отпуск.