Я кивнул так сильно, что голова едва не слетела с плеч.

– Ну и замечательно, – подытожил Артур.

Последним, к кому обратился шеф, был Карл.

– Приятель, скажи, ты что-нибудь чувствуешь? Что-нибудь, что заслуживает нашего внимания?

Карл не отреагировал: уставившись в окно, он прижал к груди чайную ложку и время от времени облизывал ее, словно леденец. Его взгляд был устремлен на мелькавшие фасады старинных зданий и распахнутые парадные.

– Может, пока его лучше не трогать? – предложила Вика.

– Думаешь, рано? – уточнил шеф.

И в этот момент Карл безучастно произнес:

– Он там. Нас ждут. Пир во время чумы.

Артур нахмурился и уставился вперед, попросив водителя ускориться.

Возле моста было многолюдно – у самого края расположились художники, несколько музыкантов и продавцы сувениров, а на самой обзорной площадке было множество экскурсионных групп.

– С чего начнем? – поинтересовался Стас.

Шеф взял у него карту.

– Я отправлюсь на Грибоедова, а ты останешься на этой стороне. Вика, пройдись с Карлом вдоль канала, возможно, ему так будет проще сориентироваться и почувствовать бесовника. Главное, не суйтесь в толпу!

Все исполнили приказ без лишних слов.

Вика забрала у долговязого ложку, убрала ее в карман и, подхватив того под ручку, направилась вниз по набережной. Стас, закинув в рот несколько жевательных пластин, быстрым шагом пошел к мосту. Артур обернулся и указал на меня пальцем:

– Ни шагу от машины! – напомнил мне Артур, а потом попросил водителя. – Савич, проследи.

Пожилой мужчина обошел машину и встал сбоку от меня, словно часовой. Но, когда шеф ушел, он немного расслабился: облокотившись о капот, извлек из кармана газетный кулек и протянул мне ладонь с горсткой семок. На тыльной стороне я заметил странные наросты вроде сучков. И недоверчиво уставился на водителя.

– Что, никогда лешего, что ли, не видел? – прищурившись, поинтересовался Савич.

– Только на картинках, – признался я.

– У! Дремуче племя, и чего ж теперь, нос от нечисти станешь воротить?

Я пожал плечами и принял угощение.

– Так легче ожидание переносится, – пояснил Савич. – А то ж, сам знаешь, все шо угодно может случиться.

– Что? – похолодел я.

– А то! – насупил брови Савич. – Все ж таки не в бирюльки играем. Слышал, на прошлой неделе московские сыскари при проверке сигнала двух сотрудников не досчитались.

Я даже похолодел. И ощутил, как по спине пополз липкий страх.

– Как не досчитались? – глупо спросил я.

– А так! Не буди лихо, пока оно тихо! – пробурчал леший. – Опасны эти твари, ох как опасны.

Я хотел задать еще вопрос, но меня перебил чей-то пронзительный голос.

– Подайте бедным музыкантам… на пропитание и творческий кризис.

Напротив нас, будто из-под земли, возник парень с протянутой шляпой. Был он одет в потертую куртку и джинсы, а длинные волосы были перетянуты красной нитью.

Мы с водителем переглянулись и услышали пение под резкое бренчание гитарных струн…

Чёрный пёс Петербург – рассыпанный порох

Тайн этих стен гробовой тишины.

Дышит в каждом углу по ночам странный шорох,

Здесь любой монумент в состоянии войны1…

Водитель скривился, сделал вид, что покопался в кармане, но вместо денег вынул и продемонстрировал попрошайке фигу. Тот отреагировал почти мгновенно: убрал шляпу и, резко сплюнув, зло процедил сквозь зубы:

– Чертова нечисть, совсем оборзела! Ну ничего, недолго тебе осталось бродить по этому свету!

***

Артур продрался сквозь толпу зевак, что фотографировались возле парапета, и, оказавшись на другой стороне Пикалова моста, подошел к стоянке туристических автобусов. Достал из кармана дежурную пачку сигарет, попросил прикурить. Толстый, потный водила протянул ему зажигалку. Колодезные