— Стоять, — мрачно проговорила Петра. — Я использовала "Статире". — Шары тот час дёрнулись из ладоней Палицы, беспардонно шмякнув его по длинному узкому носу, от чего профессор опрокинулся назад и, прижав руки к лицу, простонал:

— Просил же, осторожно!

Хуже быть просто не могло.

Что могло быть хуже их Дракона, Невтона Евсеевича Палицы, профессора высокой драконьей словесности, с разбитым носом валяющегося у её ног, под её же в очередной раз (и как всегда не вовремя) воспрявшей грудью?

Чудовищной силы артефакт получился. Если удастся снять... Петра с усилием отмахнулась от бившихся в голову мыслей.

Да лишь бы удалось уже снять!

Под горячую руку с мыслями осторожнее надо, это она хорошо знала.

Девушка в ужасе смотрела на сидящего на полу Палицу, нос которого распухал на глазах, и желала только одного: чтобы всё это поскорее закончилось.

— Простите, — сдавленно произнесла Петра. Ни помочь Дракону, ни сбежать она не могла. Да и страшно было, потому что каждый её следующий шаг приводил к новой катастрофе. Поэтому она мучительно краснела и ждала, когда Палица сам очухается и наконец ей поможет.

Из-за стеллажей послышались быстрые шаги, сопровождаемые шипящими ругательствами и отчаянным "Лиере! Лиере!".

Петра успела подхватить опять рухнувшие вниз от прозвучавшего заклинания шары, закрыться руками, кое-как заправить выпростанную рубашку и сквозь зубы шепнуть:

— Статире!

Из-за стеллажей послышался сдавленный стон.

Палица полушёпотом прогнусавил:

— Очень любопытно, — и окончательно улёгся на стёртый до белёсости библиотечный пол, по всей видимости, изображая глубокий обморок.

7. Часть 7

Смирна почувствовал неладное на лестнице, ведущей на галерею библиотеки. Он даже оглянулся вокруг, но ни рядом с ним, ни поодаль, слава богам, никого не было.

Ему теперь везде мерещилась Шапек. Как вот сейчас. Казалось, всё пространство вокруг пропитано её присутствием. Хотя как одна мелкая Шапек смогла бы пропитать собой целую двухэтажную библиотеку академии, к тому же сейчас, по всей видимости, совершенно пустую, Смирна не знал. Зато ощущения, что наполняли его всего, говорили ровно об обратном.

Он попробовал игнорировать нарастающий дискомфорт, как и, наоборот, прислушаться к себе – ничего не помогало, и Смирна упрямо шёл в направлении спасения – в отдел прикладной магии в поисках обратного заклинания отвода глаз.

Объяснить подробнее он не смог бы. Смирна собирался отвести глаза самому себе и надеялся найти словарную формулу, которая позволит ему это сделать.

Как «отвести глаз» от себя самого, единомышленников, дома и близких – всё это было ему, разумеется, известно. А вот самому себе – этого до сего момента делать не приходилось. Он только надеялся, что в словарях об этом есть хоть что-то. Хотя бы в драконьих. А если и там не найдёт, придётся идти к Палице, так он решил, шагая на лестницу, когда почувствовал это снова.

Как и всегда в такие моменты, голова стала необычайно лёгкой, то ли от неясной щекотки внутри, то ли от стиснутого вдруг дыхания. Смирна огляделлся в поисках девушки, и симптомы продолжили стремительно развиваться, хотя он мог поклясться, что и не думал о ней, и тем более, старательно не представлял ничего… большого.

Чувствовать себя озабоченным полудурком было не слишком приятно.

Поэтому формула заклинания была ему очень нужна, так он надеялся избавиться от ударного и нелепого наваждения типа Шапек.

Эту пигалицу прежде он вовсе не замечал. Ну не то что бы совсем вовсе, но взгляд, в основном, проскальзывал мимо, фиксируя её разве что как одну студиозусную единицу в наличии на занятиях. Смирна ставил напротив её фамилии знак плюс и забывал до следующей лекции.