И теперь Клингзор, спутавшийся и с нечистой силой, стал организатором, по сути, публичного дома, собрав девок-красавиц для соблазнения всех, и, в том числе, хранителей чаши, хранителей святынь, тех, чья обязанность хранить целомудрие. И Кундри была порнозвездой в его учреждении, которой удалось соблазнить самого Амфортаса, старшо’го над охранителями, а Клингзор сумел «спереть» у него священное копье Лонгина, и нанести Амфортасу этим копьем тяжелую рану, воспользовавшись увлечением Амфортаса любовными утехами с порнозвездой Кундри, Клингзор, согласно рассказу, вырывает у Амфортаса копье, и ранит его. Вот не греши!!! Теперь этот Амфортас обречен на вечные муки, рана не может затянуться, пока не появится новый чудо герой, и не спасет его.

Вагнер постоянно подсовывает нам каких-то чудо героев. Таким чудо героем, со временем, становится полупридурошный Парсифаль. Еще раз обращу внимание, что никакие сказки про чудо героев Парсифаля и Лоэнгрина не помогли гитлеровцам победить советских людей.

Кундри, устав от своей порнографической деятельности, тоже надеется на какого-то героя, который будет стоек в отвращении ее эротического соблазна, и чист душой, типа Зигфрида из тетралогии Вагнера «Кольцо Нибелунга», и тем самым спасет Кундри от продолжения грешной жизни. А пока, в ожидании этого героя, Кундри стала прислуживать служителям храма Монсальват, летая туда-сюда на конях, подобно вагнеровским валькириям.

Призвание этого чудо-героя-спасителя ни в коем случае не быть эротоманом, а быть воином, который может «врезать» кому угодно, даже и сатанинским силам, да хоть самому Дьяволу. Этим героем будут управлять высшие силы. И такой герой появляется – это Парсифаль, сын погибшего рыцаря, которого воспитала в лесу его мать, воспитала вдали от людей. Только на этого загадочного посланника Богов вся надежда. Зря Вагнер обещал появление такого чудо рыцаря. Обещать, как говорится, не значит жениться. Не появился такой чудо рыцарь, чтобы спасти гитлеровцев.

И вот в опере появляется этот Парсифаль, выращенный одинокой матерью в лесу. Этот Парсифаль, поскольку он плохо воспитан, скорее какой-то полудикарь, полупридурок, но на которого со временем должно снизойти божественное вдохновение, и он сможет стать спасителем людей. А пока этот Парсифаль выглядит черт знает кем. Сдури убил лебедя. А ведь лебеди для Вагнера священные птицы. В общем, ну, хулиган, что с него возьмешь. И хранители ритуала вразумляют его, и он быстро, то что называется, «схватывает». Но лебедя жалко. Лоэнгрин во второй части дилогии появляется на ладье, которую тянет за золотую цепь Лебедь. Так что шутить с лебедями не следует. Лоэнгрин, забегая вперед из оперы «Парсифаль» в оперу «Лоэнгрин», появляется, чтобы навести справедливость в расшатываемом государстве Брабанта коварными злодеями Ортрудой, и ее подкаблучником Тельрамундом.

А Кундри в опере «Парсифаль», пока пытается подавить свои сексуальные влечения, прислуживая рыцарям-охранителям чаши Грааля, пока не появится чудо рыцарь, который спасет ее, если конечно устоит перед ее порнографическими чарами.

В общем, сюжет как говорится – «без полбанки не разберешься». Ну, что делать, ведь Вагнер призван осчастливить если не все человечество, то Германию то уж точно. Правильно подметил Макс Нордау: «В одном Рихарде Вагнере соединено более психопатических элементов, чем во всех остальных выродившихся субъектах вместе взятых. Шаткие туманные представления мистически настроенного психопата занимали Вагнера всю жизнь и излагались им постоянно в новых сочетаниях и формах».