Вместе с тем, еще раз подчеркну гигантскую ценность музыки Вагнера, и его многие новаторские находки. В частности, музыка Вагнера в «Парсифале», как мало где, выполняет часть и живописных функций, наряду с декорациями, которые музыка своими образами дополняет. Таким образом у Вагнера пластика представлена, и в декорациях, и в музыке. Ну, умеет Вагнер живописать средствами музыки. Не отнимешь.

Как и в «Валькирии», второй части языческого «Кольца Нибелунга», в «Парсифале» присутствуют загадочные девы, в связи с которыми у Вагнера частенько речь идет про какие-то полеты. Прямо попахивает летающими тарелками – виманами. Кто-то, по Вагнеру, способен мгновенно примчаться на помощь, прямо каким-то волшебным образом. И гитлеровцы надеялись, что прилетит кто-то и спасет их. Но прилетало что-то другое, совсем не спасительное, а, наоборот, разрушительное.

В общем, Вагнер гипнотизирует публику рассказами про полчища врагов, но посланцы небес спускаются и разгоняют всех. И гитлеровцы поверили. Много чего им понарассказывали умельцы из ведомства доктора Геббельса, вдохновленные обещаниями Вагнера.

Опера «Парсифаль», из-за своей сложности, одновременно есть и средство созидание театра, способного исполнить такое масштабное произведение. Гергиев создаёт с помощью «Парсифаля» свой уникальный Мариинский театр. Уровень театра очень высокий. Мировой уровень. Но чтобы воспринимать «Парсифаля», зрителям нужно погрузиться в религиозный транс. Не все это умеют.

В общем, сугубое христианство «Парсифаля» Гитлер не одобрил. Ему ближе оказалось язычество, и именно языческими были все ритуалы гитлеровской Германии. А Вагнер «соскочив» со своего языческого «Кольца нибелунга», ударился в христианство, и решил на склоне лет написать предтечу «Лоэнгрина», создав, по сути, христианскую дилогию – «Парсифаль-Лоэнгрин».

В этой дилогии имеет место быть крайняя христианская экзальтация, заставляющая вспомнить даже мусульманских дервишей, подвергающих себя истязаниям. Совершенно объективно оценивает всю эту вагнеровскую свистопляску Макс Нордау: «Даже самый уравновешенный ум пал бы жертвою идолопоклонства, какое совершается в Байрейте. В каждом номере газеты «Байрейтские листки» в течение долгих лет новоявленные жрецы прославляли своего идола с диким фанатизмом завывающих и пляшущих дервишей, с коленопреклонением, простиранием ниц и закланием противников».

В общем, верьте, придёт избавитель Парсифаль, простец, что-то вроде киплинговского Маугли, который вырос вдали от людей, и всех спасет. Вагнер сам, тем самым, как бы являет образец религиозного экстаза. В общем, в «Парсифале» массовки причащаются, раздаются голоса с небес, омываются ноги, и так далее.

Задача Вагнера в «Парсифале» показать во всех подробностях, что такое этот замок Монсальват и хранители святынь. И когда Лоэнгрин упомянет Монсальват, у зрителя должна быть полная и яркая картина о том замке, который во всех подробностях разрисовал Вагнер в опере «Парсифаль», предтече «Лоэнгрина».

А у злобного самокастрированного Клингзора на сцене зимний пейзаж со снегом. Единственно, что смущает – сочетание произведенной кастрации и бас исполнителя Клингзора Петренко – как-то мощный мужской голос бас плохо сочетается с этой операцией.

В общем, весьма красочна сцена соблазнения «простеца» Парсифаля порногаремом Клингзора. Но Парсифаль, почему то, устоял. Ну, так Вагнеру надо. Вот и вся логика. Порнодевки пристают к Парсифалю, выросшему в лесу с матерью, которая оградила его от контактов с внешним миром. Звучит богатый ансамбль женских голосов, а Кундри в любовной сцене рассказывает Парсифалю о матери, которую он покинул. Высочайший уровень исполнения, прекрасные голоса. Порнозвезда Кундри великолепно исполнена Юлией Маточкиной. А в роли Парсифаля, мощный вагнеровский певец, тенор, Михаил Векуа. Отличный ансамбль сильных голосов в сопровождении великолепного вагнеровского оркестра.