Я очень быстро выучил язык, на котором они разговаривали, и весь сленг, чем приводил всех остальных в восторг. Мне очень нравилась обратная реакция, и вскоре я довёл свой речитатив до совершенства. Часами задалбывал Джона, расспрашивая о значении того или иного слова, которое выучил на очередной прогулке, и всячески старался вставлять их по смыслу.

Джон быстро привязался ко мне, и я уже не напрягал его, а наоборот – ему тоже было весело со мной. Остальные пока что ещё шипели на меня: – Снова Джон с прицепом. – Никуда не пойти, ничего не сделать. – Марина будет только через час— злились они

В таком ритме проходил месяц за месяцем. С каждым днём я интегрировался всё больше и больше. Днём ходил в школу, быстро делал уроки и бежал к Джону.

– Я смотрю, ты весело проводишь время с малышками, – спросил меня как-то Костыль. До этого момента он, кроме недовольного вида, никак не реагировал на меня. За всё время, что я гулял с Джоном, это был его первый вопрос. – Да, прикольные чики, – или что-то в этом духе ответил я ему. Они начали смеяться. – Интересный малый, – добавил Корыто. – Малый может… – с улыбкой подтвердил Джон. День за днём они стали теплее ко мне относиться, а со временем и вовсе начали забирать меня у малышек, так как я нормально «весил программу». – Малый, как дела в школе? – начинали они тянуть с меня прикол. – Да галимый порожняк, одни бакланы вокруг. Нема даже с кем чефир заварить, училка напостой фуфло какое-то тулит. Я про себя думаю, шо ты мне зря баки формазонишь своей математикой. Быстрее бы лантухи подмотать и сняться с этого КПЗ к своим крошкам. У них начиналась дикая истерика от наших диалогов. Я особо не стремился попасть в их компанию. Мне больше нравилось тереться об сочные груди моих красоток и утопать в ароматах их духов. Там я мог расслабиться, а здесь меня сковывало напряжение и постоянная тревога. – Ну всё, я пошёл, – говорил я им, когда меня звали мои новые подружки. – Да не гони, зачем тебе эти козы? Потусуйся с нами, нормальными пацанами, – обкурившись травы, говорили они мне. – Отдайте нам нашего пупсика! – орали подруги. – Кто сказал, что он ваш? Малый с нами! – отвечали они. – Прикинь, если его накурить, что он будет исполнять! – смеясь, говорил Сухой. – Да не гоните, пацаны, какие накурить! – возражал Джон. – Он ещё маленький. – С козами зажигает, как взрослый, – продолжал прикалываться Костыль. В скором времени они всё-таки научат меня курить сигареты, траву, пить пиво и многое другое.

На тот момент я ещё не знал, что они колются. Для меня было сильнейшим ударом впервые застать Джона спящим со шприцом в вене и лужей крови под ним. Я начал орать и плакать, бежать, звать на помощь. От моих криков он пришёл в себя, догнал меня и долго успокаивал. Так я узнал, что Джон употребляет наркотики внутривенно. И на самом деле ему было не плохо, а очень даже хорошо. После того как их сокровенная тайна открылась для меня, я стал ещё ближе к ним. И меня уже начали иногда брать на кое-какие мероприятия, не стесняясь употреблять при мне всё, что употребляется. Так я попал на этот злополучный день рождения Вики.

Забирая меня после школы в приподнятом настроении, Джон сообщил мне радостную новость: – Мы идём сегодня на день рождения к Вике. И берём тебя с собой. Сейчас встретимся с пацанами и поедем на Привоз покупать ей подарок. – Круто! – обрадовался я, не подозревая, чем это всё закончится.

Джон встречался с Викой уже полгода. Попав под влияние его харизмы и внешности, она безумно в него влюбилась. Их несовместимость была очевидна: уличный беспризорник и домашний цветочек явно не были созданы друг для друга. Весёлая, нежная, красивая и умная, она бы вмиг завяла в условиях, в которых Джон чувствовал себя превосходно. И наоборот – он не был создан для дома, его уличная суть и наркотики вечно тянули его в какие-то авантюры и приключения.