– Я протестую! – заявил стоявший рядом с нами побагровевший брюнет. Наверное, гордость этого яблочного модника пострадала критично: он не мог поверить, что его – мистера Совершенство – отвергло существо женского пола.

– На каком основании? – поинтересовалась Рональдина.

– Эти двое применили запрещённый приём! Они отнеслись к примату, как к разумной девушке! Одежду дали, на колени опустились. Ещё бы замуж позвали! – его голос звенел от возмущения.

Маня покосилась на него с опаской и инстинктивно прижалась ко мне в поисках защиты. Я аккуратно приобнял её за плечи.

– Сбавьте тон, уважаемый, – холодно отчеканил Рикардо. – Вы пугаете нашу питомицу. Ещё один выкрик – и вы будете отвечать по закону за буйное поведение в общественном месте и причинение вреда психическому здоровью редкой особи с посттравматическим синдромом.

Красное лицо модника пошло белыми пятнами. Он аж задохнулся от гнева, но орать больше не посмел, лишь прошипел что-то невразумительное, как придавленная кобра.

– Что вы можете ответить по существу данного обвинения? – с любопытством посмотрела на меня Рональдина.

– Не знаю, что за фантазии в голове этого субъекта, – презрительно поморщился я, – но мы действовали исключительно с учётом зоопсихологии: опустились на колено, чтобы Манюня не боялась тех, кто выше её ростом. А насчёт одежды – всё просто: многим животным нравится яркая ткань и блестящие пуговицы. И я рад, что смог угадать характер питомицы и предложил ей не банальное яблоко, а то, чем она заинтересовалась.

Как говорится, уел. Брюнет аж шипеть перестал – не найдя, что нам на это возразить.

Испепелив меня взглядом, он тряхнул длинными волосами и нервно зашагал на выход.

– Кто-то ещё желает оспорить наше опекунство? – вскинул бровь Рикардо.

Желающих не нашлось.

Подарив нам напоследок завистливые взгляды, все потянулись на выход.

А к нам подошёл Угорь Лео с кипой документов:

– Прошу вас к столу. Нужно подписать много бумаг и расписаться в получении видеокамеры.

19. Глава 19. Последние напутствия

*

Викториан

*

– Мои поздравления, – Рональдина торжественно пожала руку сначала мне, потом Рику.

Прежде чем позволить мне подписать документы, Рик самолично прочитал каждую бумагу, включая всё то, что было написано мелким шрифтом. И даже заставил зоокомиссию переделать один из договоров, требуя изменить несколько пунктов в мою пользу – чтобы я сам мог решать, сколько раз и как долго выгуливать свою питомицу, а также самостоятельно принимал решения об уходе за Манюней, не дожидаясь одобрения Рональдины на каждый свой шаг.

Боевая женщина поначалу попыталась возражать, но быстро поняла, что с таким опытным адвокатом лучше не спорить.

Как соопекун, Рикардо тоже подписал несколько документов, предварительно тщательно их изучив.

Маня всё это время стояла рядом, то и дело косо поглядывая на Джона Роу. Этот вояка её явно нервировал. Буравил её странным тяжёлым взглядом, при этом нацепив на лицо маску холодного спокойствия.

Пока я подписывал документы, Манюню успокаивающе приобнял за плечи Рик. Поначалу она дёрнулась от него, но потом напряжённо застыла. А я, как глупый юнец, порадовался в душе, что мне она доверяла больше.

Как и говорил Лео Узирани, мне вручили упакованную в коробку видеокамеру, на которую я должен был записывать Манюню каждый день по десять минут и до полуночи отправлять запись в комитет зоозащиты.

Но как оказалось, это были не все «дары» белохалатников. Мне также была подарена большая спортивная сумка, под завязку набитая литературой по дрессировке высших обезьян и зоопсихологии.

Мало того: нам с Риком были вручены две больших канистры с какой-то жидкостью. Боковые наклейки гласили, что там была вода.