– Крёстный, а как управлять этой энергией? Я не умею. Она сильнее меня.

– Учиться тебе нужно. Подумаю, как помочь. Наведу справки, потом поговорим подробнее. А сейчас рассказывай. Вижу, секрет в себе носишь, а молчишь.

– Прозорливый вы, однако, Осип Данилович. Сразу видно, отменный сыскарь.

– И ты будешь такой, с опытом всё приходит. А магия твоя послужит хорошему делу. Давай, рассказывай, не томи.

– Крёстный, поклянитесь, что не скажете никому то, что сейчас услышите.

– Полина Капитоновна, вы что же, не доверяете своему старинному другу? Ай, как нехорошо это с вашей стороны, – шутливо произнёс крёстный.

Сыщик поднялся со стула. Притворно нахмурившись, собрал у переносицы брови, с трудом сдерживая улыбку. Пракшин приподнял два пальца, изображая традиционный и загадочный жест, и сказал:

– Клянусь, что ни одна живая душа не узнает секрета моей крестницы, – и обаятельно улыбнулся. Этим жестом он представил фрагмент из знакомого и модного в те времена комедийного спектакля. Надо сказать, Пракшин по натуре слыл большим шутником, невзирая на род деятельности.

– Всё шутите. Ну почему же, не доверяю? Как вы не понимаете? Не сносить мне головы, коли матушка узнает, что я копалась в её вещах!

– Клянусь тебе нашей дружбой и обещаю: никто ничего не узнает, – серьёзно пообещал Осип Данилович.

– Если так, слушайте. Вам верю.

Не так давно я заходила в комнату матушки, она попросила принести ей шаль. На балконе поднялся сильный ветер, вот и захотела маменька укутаться, чтобы согреться. Так вот, я как вошла, сразу же обратила внимание на одну вещицу, которая стояла на женском столике. Не в силах была оторвать взгляд от старинной инкрустированной шкатулки необыкновенной красоты. Она досталась маменьке по наследству. Точно такую же вещицу видела однажды у бабушки, когда гостила летом в её имении в Поволжье. Не удержалась я и приоткрыла шкатулку. И тут же онемела от невиданной красоты драгоценных украшений матушки. Перебирая их, на дне шкатулки наткнулась на письмо от некоего Николая Бессонова. Кто этот человек, кем он приходился маменьке, так и не поняла. Но, прочитав его послание, загорелась стойким желанием, во что бы то ни стало найти клад, о котором было сказано в письме, и обязательно понять происхождение подарка влюблённого студента.

– И что было изложено в письме? – сыскарь наблюдая за крестницей, внимательно вслушивался в её слова.

Полина, недолго думая, запустила ладошку в боковой карман платья и достала свёрнутое послание. Ощущая явную неловкость, она засмущалась, виновато посмотрев на крёстного.

– Пока ещё не вернула его на место. Совестно. Всё размышляю, что с ним дальше делать.

– Давай сюда, прочту, тогда и скажу.

– Возьмите, – девушка неловким движением протянула крёстному свою находку.

Сыщик пробежался глазами по трогательному тексту и задумался.

– Действительно, загадка. Попахивает стариной. Вот, что я думаю, крестница. Тебе придётся расспросить матушку о происхождении этого письма, это будет отправная точка в нашем расследовании. Только, когда мы узнаем все подробности дела, сможем докопаться до сути. Сама понимаешь, как давно это было, сколько воды с тех пор утекло. По понятным причинам свидетелей нет среди живых – все далече.

– Понимаю, крёстный. Но как я скажу родимой, что копалась в её шкатулке? – и лицо Полины залилось жгучим румянцем.

– А ты не говори, что преследовала определённую цель и искала в ней украшения. Скажи, увидела филигранную работу мастера и заинтересовалась, что там внутри. Не думаю, что Василиса Захаровна разгневается на тебя. Ты всегда была её любимицей. Всё зависит от того, как преподнести новость и расположить матушку к откровенному разговору.