– О чём, ты, Капитон? Ничего у меня не случилось, клянусь тебе. Мы с Поленькой ладно жили, очень хорошо время проводили. Впрочем, как всегда, вечерами душевно общались. У крестницы было прекрасное настроение. Она с нетерпением ожидала моего возвращения с работы. Кормила меня отменно. Никак в толк не возьму, о чём ты толкуешь? Что случилось, скажи мне на милость?

И тут до Пракшина дошло.

– Ой, я, кажется, понимаю, кто виновник. Тут намедни возил я крестницу к барону де Кардье. Беда у него стряслась, просил меня о помощи. Я и оставил там Поленьку на день-два помочь ему. Барон второй уж месяц кухарку ищет, но найти не может. Дело оказалось сложным, после всех убийств в нашей округе никто к нему на работу наниматься не хочет, боятся люди.

Лицо графа Шувалова покрылось багровыми пятнами.

– Осип, ты, что рассудка лишился?! Пракшин, да, как тебе в голову такое могло прийти? Ты взрослый мужик, крёстный нашей Поленьки. Таким серьёзным делом занимаешься. Где твои мозги были? Спятил, что ли? Ты почему оставил девочку в доме одинокого мужчины? Да как ты посмел?! Кто знает, что избалованному детине пришло в голову? – разошёлся Шувалов не на шутку. От злости, которая кипела в душе, граф готов был наброситься на сыщика. Щёки стали пунцовыми, раздулись, как у разгневанного индюка. – Поля вчера поздним вечером вернулась оттуда сама не своя. Закрылась у себя в комнате и ничего не рассказывает. Вижу я, там произошло такое, что не пришлось ей по нраву. Девочка очень изменилась. Мы родные и не можем достучаться до неё. Она никого к себе не подпускает. Сам подумай, насколько всё серьёзно.

– Капитон, я тебя понял, не шуми, остынь. Жди меня здесь. Пойду к начальству и предупрежу, что ненадолго отлучусь и сразу поедем к вам. Я должен услышать от крестницы, что вынудило её внезапно оставить дела и уехать.

– Иди с докладом, подожду тебя здесь. Не задерживайся, мне к губернатору к назначенному часу поспеть надобно. А потом вернуться домой, мастера должны прибыть. Ограду устанавливать решил.

– Минутки две подожди, и я вернусь, – спокойно, не повышая голоса, ответил ему Пракшин. Осип Данилович говорил нарочито тихо и медленно, чтобы Шувалов прислушивался к нему и тем временем успокаивался.

Но руководство заупрямилось и Пракшину не удалось уйти сразу. Пришлось задержаться на совещании по новому делу. Договорились друзья, что визит перенесут на вечер, с этим Шувалов и уехал по своим делам.

………………………………………………..

Выяснения продолжаются

Осип Данилович после работы вышел на улицу, намереваясь нанять извозчика, чтобы поехать домой. Но тут он увидел графа Шувалова.

– Капитон, ты, что ли? Господи, что ты тут делаешь? Не уехал домой?

– Уезжал, конечно. Закончил дела, а потом сказал кучеру, чтобы подвёз сюда. Ожидал, когда ты работу закончишь.

– Капитон, вечер уж на землю спустился. Мне не очень удобно наносить поздние визиты. Но вижу, выхода иного нет, дело не терпит отлагательства. Поднимайся в карету. Поговорю с крестницей и к барону поедем.

В карете Осип Данилович всё прикидывал, мерковал, плохих мыслей не допускал, он близко знавал родителей барона и был убеждён, что их сын не мог позволить себе неподобающее поведение по отношению к девушке.

– Никак в толк не возьму. С Полиной надобно побеседовать. Бесполезно строить догадки. Уверен: не обидел её барон. Не мог он, родителей его я знавал. Обаятельными добрейшими и интеллигентными людьми были. Нет, причина не в этом, – Пракшин рассуждая вслух, в глубине души переживал. – Поссорились, наверное. Всякое бывает. Молодой ещё, горячий.

– Не скажу, Осип, не ведаю, что там стряслось. Но девочку не узнать. Душа кровью обливается, веришь?