Ромка проводил полицейский автомобиль взглядом.

– Слушай, а вдруг тревога была не ложной и на книжки твоего дядьки все-таки покушались? Они у него старые, значит, ценные, загнать можно дорого.

– Не старые, а старинные, раритетные, то есть редкие очень, – поправил Славка. – Какая разница, покушался, не покушался? В любом случае вор понял, что ему туда не попасть.

– А может, вор все же был? – подумал вслух Ромка. – Тот же дядя Витя решил опять золотишком разжиться. Сунулся, опомнился и сразу же смылся.

Однако Славка такое предположение опроверг.

– Да у них с золотом не густо, поживиться особо нечем. А книжки алкоголикам не нужны, они в них не разбираются и вряд ли читают. И потом, раз дядя Витя у них раньше был, то не мог не усечь, что квартира на охране стоит. Чего же тогда зря соваться? Тем более что он здесь во всех квартирах бывает и отлично знает, кто как живет, к кому стоит лезть, к кому незачем. Да этот твой дядя Витя, по большому счету, и не вор вовсе, а просто нечист на руку. Не профессиональный, в смысле, вор, иначе б давно попался. В том случае, должно быть, его просто попутал бес. Цепочка-то на самом виду лежала.

Ромка покивал.

– Наверно, ты прав. Дядя Витя, в общем-то, мужик неплохой, когда я был маленьким, он даже мне нравился. Казался большим, надежным. Один раз машинку мне починил. Да я и сейчас, в принципе, хорошо к нему отношусь. Но водка, как говорят, до добра не доводит.

– Это верно.

Оставив в покое слесаря, Славка переключился на уроки и предстоящее сочинение.

– Вечером, когда пойду гулять с Джимом, снова к дяде Андрею зайду за книжкой, чтобы успеть подготовиться. А ты что, не будешь?

– А чего там готовиться? – Ромка беспечно махнул рукой. – Подумаешь! Несколько цитат выучил и куда надо вставил.

– Счастливый. Я так не могу.

Ромка пожал плечами.

– Сочувствую. Но могу научить.

Сказать по правде, он слукавил. Литературы Ромка боялся, и еще как. Вера Анатольевна «шпор» не терпела и следила за всеми, как заправский сыщик. Поэтому готовить «бомбы», то есть целые сочинения, которые подкладываешь после того, как сделал вид, будто все написал, не имело смысла. К тому же строчить такие «бомбы» – еще тот труд! Это ж сколько надо писать! А у него еще по математике тьма нерешенных задачек. Поэтому Ромка возвращался домой с тяжелым грузом несделанных уроков. А он любил заниматься только тем, чем самому хотелось.

«Хорошо Лешке, – невольно позавидовал он. – Учить ничего не надо, лежи себе и лежи. Рада, небось, до беспамятства, что болеет».

Но когда Ромка увидел сестру, зависть его прошла. Лицо у Лешки было не счастливым, а очень даже несчастным. Она сидела на своем диване и с грустным видом считала деньги. За ней, как обычно, внимательно наблюдал Дик.

– Эй, а с чего это ты такая безрадостная? Ни уроков тебе, ни с Диком гулять. И деньжищ накопила вон сколько! У меня столько нет!

– Не ври. А на попугая?

– То не считается. Я их отложил и больше ни на что тратить не буду. Но когда он у меня еще будет, попугай этот? И маму боюсь спросить, и Дик твой тут путается. Куплю – а он его слопает. А с тобой-то что? Я же вижу, ты какая-то не такая.

Лешка громко вздохнула.

– Думаешь, хорошо весь день лежать дома? Девчонки наши в аквапарк поехали, а я тут. Одна.

Она сложила деньги в кошелек, укрылась с головой одеялом и отвернулась к стене.

Сострадание Ромке не было чуждо. Он подошел к сестре, положил руку на плечо.

– Эй, не парься! Сегодня что? Понедельник. Зуб даю, аквапарк закрыт, там какая-то профилактика. Так что твои глупые курицы туда напрасно поперлись.

Лешка дернула плечом.