– Не спеши, деточка. Сначала умойся и переоденься. Поспи, поешь. Потом подумаешь на свежую голову, – выдает она с добродушной (или хитроватой?) улыбкой.

– Вы оставите в своем доме преступницу?

– Преступница бы не тащила на своем горбу незнакомую старуху из леса. Не знаю, кто и за что на тебя клеветал, но я души людей не хуже духа растений чую. На втором этаже, в конце коридора, спальня есть. Твоей будет сегодня. Ступай и отдохни.

– А как же вы?

– А я уже в порядке, – заверяет бабуля и без всякой помощи встает на обе ноги.

То зелье?

– Иди, деточка. На тебе лица нет. Растик принесет тебе еды.

– Растик? Ваш песик? – удивляюсь я. Ну а как он может ее принести?

Песель обиженно гавкает, встает на задние лапы и в прямом смысле растет на глазах, а после происходит такое, отчего я в обморок готова упасть.

Ибо… это никакой не пес!

Это голый мужик, блин!

– Это что вообще такое?! – охаю я, спрятавшись за прилавок и отведя ошарашенные глаза.

– Растик, прикройся. Срам свой вывалил! – выдает ему бабуля.

Вот уж в точку. Предстал тут во всей «красе» перед попаданкой, понимаете ли.

– Эм… прошу прощения, я не специально, – говорит Растик таким тоном, что у меня челюсть со звоном падает на пол.

Этот Растик вообще кто? Пес или все же человек? Оборотень?

А чего раньше не обратился, когда мы тащили бабулю?

Это и произношу вслух, все еще отведя взгляд в сторону, пока Растик копошится.

– Он не мог. Он фамильяр, – сообщает бабулечка.

– Кто? – переспрашиваю я.

Слово очень знакомое. Из фэнтезийных романов, кажется. Вот только я в последние годы читала совсем другую и вовсе не волшебную литературу. Кто же мог подумать, что мне больше пригодится первая.

– Фамильяр. – улыбается бабуля. – У любой уважающей себя ведьмы должен быть фамильяр, ты разве не знаешь?

Наверное, должна знать. Силия – уж точно. А вот я даже о ведьмах только вчера узнала.

– Вот поэтому обращаться в человека может только здесь, благодаря печатям, – разъясняет старушка, но мне это мало что объясняет. – Так, деточка, иди-ка ты наверх и отдохни. Утро вечера мудренее. Завтра обо всем поговорим, – велит она и тут же добавляет: – Помни, пока ты в моем доме, никто не обидит тебя.

От ее слов на душе становится так тепло, что слезы наворачиваются. Неужели это правда? Неужели я смогу хоть немного расслабиться? Пусть и ненадолго. Пусть хотя бы на одну ночь. Но смогу.

Спешу втянуть воздух, чтобы не заплакать и кивнуть. Стараясь не смотреть на Растика, прикрывшего одно место маленьким вафельным полотенчиком, поднимаюсь по лестнице.

Ступени поскрипывают, не внушая доверия. Тут, если уж говорить начистоту, ничто не внушает доверия, кроме самой хозяйки. К ней душа лежит, а вот дом нужно ремонтировать. И желательно вчера.

Нахожу ту самую спальню в конце коридора.

По размерам она небольшая, но очень уютная. Тут есть и кровать с балдахином пыльно-розового цвета, и шкаф, и комод, и даже письменный стол. Вот бы упасть и уснуть. Но не в таком же виде – вся чумазая. Нужно ванную принять.

Замечаю еще одну дверь и решаю заглянуть. Можно же?

Чуть ли не визжу от радости, когда вижу ванную комнату. Спешу скорее смыть с лица засохшую грязь, что стягивает кожу, и переключаю внимание на ванну.

Боги, как я о ней мечтала!

Вот только набрать воды в нее не решаюсь. Бабуля живет очень скромно, к чему лишние траты? Решаю быстро принять душ, предварительно проверив, есть ли полотенца. Их тут целый шкаф.

Чувство, что это даже не ванная, а склад всего и сразу.

К счастью, смеситель в этом мире такой же, как и в моем, и голову ломать не приходится. Стягиваю с себя платье, что уже болтается на мне, как мешок. Так растянулось? Да и ладно. Постираю, может сядет. А если нет, чем-нибудь на талии подвяжу.