– Папа… я же просила тебя не угрожать этому человеку. А если ты его напугал? – грустно спросила девушка. – Он же не виноват в том, что происходит, – пока она говорила, то медленно спускалась все ниже и ниже.

При этом на гостей она старательно не смотрела. Смит же загадочно молчал… может, был искренне потрясен, возможно, находился в ужасе, или уже давно сбежал. Рената не хотела знать… она хотела, чтобы всей этой идиотской ситуации никогда не происходило. Девушка уже смирилась, что никогда не найдет себе супруга – не после снов о жизни Изабеллы, частично изменивших ее личность. Но одно дело не пытаться, а другое, заиметь твердые доказательства своей несостоятельности. Девушка машинально поджала губы, печально глядя на нож, лежащий на полу, после чего перевела сердитый взгляд на Лотти, не остановившую ее отца.

И только потом она достаточно собралась с силами, чтобы поднять взгляд и, наконец, посмотреть на демонского Смита.

На нее внимательно смотрели глубокие черные глаза. Именно их первыми заметила девушка… в этих глазах не было ужаса или отвращения, или хотя бы недовольства кандидатурой жены. Только странная, почти жуткая сосредоточенность, толика глубинного, подавляемого гнева и… легкое, испуганное смущение? Рената недоуменно моргнула и невольно отвела взгляд, сосредотачиваясь на стоявшем перед ней. У входа в особняк стоял хмурый темноволосый мужчина, одетый в аккуратный черный сюртук, черный же жилет, белую рубашку и лакированные, кожаные туфли. Цилиндра, как ни странно, он не носил и был довольно загорелым. К сожалению, загар не скрывал глубокие синяки под глазами и ауру какой-то злой, упрямой усталости… похоже, стоявший перед ней систематически не высыпался. Уж Рената видела людей, страдавших бессонницей (точнее, одного человека… чаще всего они встречались, когда девушка смотрела в зеркало).

Все эти детали Рената успела машинально отметить за секунду, постепенно собирая их в целостный образ, подписанный в глубине ее разума как Габриэль Смит.

А потом образ собрался полностью и…

– Я в**нусь. Пр**т* бу** зд**сь.

– Я вер**сь.

И фигура мужчины начала расплываться. По телу девушки прокатилась волна режущей, наполненной горечью боли. Потрясенная Рената отступила на шаг и подняла руки к щекам… по ним текло что-то теплое.

– А? – недоуменно спросила Рената – Что?

– Милая, что случилось? – испуганно спросил Фрэнк, доставая платок. – Этот мужлан напугал тебя?

– Я…нет, я… – ошарашенно сказала девушка, лихорадочно вытирая слезы. – О, Судьба… извините! Я… это не из-за вас! – замахала руками плачущая девушка. – У… у меня проблемы со сном и иногда я могу странно себя вести… это не из-за вас!

Что вообще происходит? Это…

– Да что ты творишь, Изабелла! – зло подумала Рената, лихорадочно вытирая глаза. – Перестань… ты… ты даже сама не помнишь, почему плачешь!

За эти годы Рената научилась отделять свои эмоции от эмоций Изабеллы. Это было необходимо, чтобы девушка оставалась в своем уме… и теперь Рената четко понимала, что этот мужчина вызвал в памяти Изабеллы какой-то отклик. Но эта память… она была такой старой, что Рената даже не поняла, с чем связано воспоминание. Что-то настолько глубоко погребенное под Забытой войной, что Изабелла сама про это забыла.

Но тогда откуда эта немое отчаяние и глубокая обида? Как полузабытое воспоминание может вызвать столь сильные эмоции?

И почему именно сейчас? Теперь все точно кончено… одно дело невеста с безумным отцом, а другое, когда жена сумасшедшая сама по себе. У нее никогда не будет нормального брака… не то чтобы она надеялась, конечно.