– Я, по правде говоря, не до конца это понимаю. А… а что, ты так можешь любой язык понимать?

– Любого существа, которое близко по строению мозга.

– И встроить мысли можешь?

Пилейла рассмеялась.

– Вы еще так мало знаете о себе. Зоны, которые ответственны за раздумывание, совсем иные. Все, что я посылаю извне, может уловить лишь зона, ответственная за восприятие. Ты всегда будешь понимать, что это говорит кто-то другой.

 Как эта, казалось мне, будто лесная нимфа, легкая, радостная, нежная может говорить о каких-то сложных процессах в мозге. Если бы передо мной сидел седовласый мужчина в толстых очках и умно рассказывал об интегралах или нейронах мозга, это было бы понятно, это бы меня не коробило от дикого несоответствия. А тут я поражался и восхищался, так и не веря до конца во все сказанное.

 Наше молчаливое разглядывание друг друга прервала служанка:

– Машина готова.

– Спасибо. Лексий, ты уже познакомился с моей служанкой? Улина.

– Улина. Хорошо, – отвечал я, погруженный в раздумья о возможностях этих онимейцев.

Мы вышли из замка и сели в какой-то интересный автомобиль, у которого не было ни руля, ни кнопок. Как повозка без крыши, только кучера не было.

– Это что, автомобиль у вас? – удивленно разглядывал я эту карету без лошадей и кучера.

– Да. Он на маленьком реакторе работает, если тебя интересует, откуда он берет энергию.

– А кто им управляет? – спросил я.

– Заложенная программа. У вас ведь тоже уже дошли до такого.

– Ну, да. Только еще не совсем распространено, – с опаской закидывал я ногу в повозку.

Мы сели, и эта странная беспилотная карета неторопливо повезла нас по улочкам города.

– А у нас весь транспорт управляется программой, – продолжала Пилейла. – Слушай, сейчас мне нужно будет представить тебя всем. У нас есть одна традиция при представлении нового человека.

– Какая? – уже с некоторой опаской спрашивал я.

– Мне нужно будет вызвать Хаоль и представить ее как ту, что первая тебя обнаружила. Ты должен взять ее за руку и держать, – показала Пилейла, сжав мою ладонь.

– И все? – не очень доверчиво уточнил я.

– Ну, на церемонии да. А вообще она имела приоритетное право заниматься сексом с тобой. Если бы… если бы ты не захотел другую раньше.

– Но я не хочу ее. В смысле, она красивая. Но…

Пилейла замолчала.

– Она моя подруга, она очень расстроится, – сказала Пилейла.

Я не знал, что на это ответить. Мы подъехали к воротам, которые прямо перед нашей повозкой открылись сами. С ума сойти, сколько было народу за этими воротами: весь большой сад был заполнен онимейцами и какими-то странными огромными существами – нечто среднее между гориллой и человеком с ярко-красной кожей, а еще какие-то оборотни, то есть двуногие, невысокого роста, похожие на людей, с короткими ногами и руками, плотным туловищем и очень волосатые – лицо и руки все в волосах или шерсти. Кто был в набедренных повязках, кто-то в длинных платьях, кто в коротких юбочках. Некоторые девушки были в накидках, почти полностью прозрачных, таких, что за ними ничего не было скрыть. Многие девушки вообще были полностью без одежды, лишь несколько украшений на шее или тонкая полоска жемчуга на животе как ремешок. Наверное, мои глаза чуть не выпали в тот момент, потому что я просто не верил всему, что видел здесь. За этим столпотворением я не сразу заметил большой особняк с высокими окнами, лаконичный и аккуратный.

– Пойдем, – сказал Пилейла, взяв меня за руку.

Как только мы остановились, все эти сотни людей разом стали разглядывать меня: то замолкали, то охали, то шептались друг с другом. Я чувствовал себя как животное в зоопарке. Пилейла привела меня на возвышение, на котором стоял дом. Мы стояли чуть выше остальных, как на пьедестале, перед сотнями глаз, как мне показалось, только и смотрящих на меня одного. Она громко произнесла: