Двери захлопнулись, поезд тронулся. Все сидели и молчали, мы тоже. Наверное, мысли у всех были одинаковыми, что же будет дальше. И, когда, это «дальше» наступит.

В отличие от того поезда, что привез нас на «Кухню», этот был очень чистым. Не знаю, сколько мы ехали по времени, как вдруг Соня заговорила со мной!

– Почему? – глядя мне в лицо, говорила она, – Почему он называл меня блудницей и гордыней? Я ничего не помню, почему я здесь, за что?

– Все мы здесь ничего не помним, – взяв Соню за руку, ответил я, – Не переживай, не думай об этом! Все нормально будет…

– Нормально? – одернув мою костлявую руку, выкрикнула она, – Посмотри на себя! Ты практически скелет Артем! Где нормально?

– Знаешь, – резко ответил я ей, – Ты тоже не красавица! Моего греха вообще не существует! Я тоже ничего не помню, но сижу и молчу!

Соня замолчала. Народ в поезде начал разговаривать друг с другом, поднялся гул. Звук от поезда, гул от людей, которые просто что-то обсуждали, тишины больше не было. Молчали лишь Соня и я.

– Тихо! Тихо, мать вашу! – кто-то закричал в вагоне, – Заткнитесь вы, послушайте!

– Не ори, кусок мяса! – закричал ему в ответ здоровый мужик, находившийся передо мной в пяти шагах.

Времени прошло много, но что-то слышалось еще, помимо этого гула. Соня тоже не понимала, из-за чего кричал тот человек. Мужик, который был ближе ко мне орал на другого, я не смог этого больше терпеть. Я встал с пола и подошел к нему.

– Тебя же просят, – спокойно сказал я ему, – Помолчи немного, все помолчите…

– Да ты чего, скелет! – заорал мужик, – Сейчас двину и…

Даже в Аду он вел себя так же, как и в жизни, наверное. Даже могила его не исправила. Я не дал ему договорить, я просто хотел тишины. Я просто бил его головой о металлический поручень, потом о стены. Крови не было, но не было уже и половины его черепа.

– Да хватит уже тебе, Артем! – кричала Соня, оттаскивая меня от этого когда-то злобного дядьки.

Он не умер, он просто валялся на полу и тихо-тихо стонал…

– Заткнулись все! – крикнула Соня, и уже в полголоса спросила, глядя на меня, – Что там, Артем? Что слышно?

– Музыка? – тихо проговорил я, затем громче, – Музыка? Это музыка!

Все слышали музыку, все в вагоне слышали ее. Это был рок-н-ролл, что-то из старья.

– Рок-н-ролл! – крикнул кто-то в вагоне, – Круто! В Аду играют рок-н-ролл!

И тут меня «накрыло» волной, и это была взрывная волна воспоминаний! Она ударила прямо в мозг, ослепив меня и отбросив в сторону. В мою голову влетали воспоминания о моей прожитой жизни. Меня шатало из стороны в сторону, пока я не упал. Перед глазами пролетали все мои грехи, все те, кому я причинил боль, будь она физической или моральной. Эта была целая цепочка событий, как фильм про меня, и в этом фильме я был отрицательным героем. На какие-то секунды я приходил в себя и видел, что, то же самое творилось со всеми вокруг. Музыка становилась все громче, рев гитар и стук барабанов начинали глушить. Все затыкали уши, но это не помогало.

– Соня! – орал я во весь голос, срывая его.

Она не слышала меня, а я ее. Никогда не думал, что я так возненавижу рок музыку! В какой-то момент все затихло, «кино» перед глазами закончилось смертью отрицательного героя. Все так, как и должно было быть. Поезд притормаживал, народ постепенно приходил в себя. Я подполз к Соне, она сидела на полу, прислонившись спиной к стене, и держалась руками за голову.

– Соня! – позвал я ее, но она смотрела в пустоту, – Соня, ты как?

– Артем, я все вспомнила, – сказала она, – Я плохой человек, понимаешь?

– Я тоже все вспомнил, – ответил я ей, – Не думай об этом! Все мы грешны!