— Значит, это правда, — задушено шепчу и снова сажусь на кровать, потому что ноги вдруг перестают меня держать. — Ты изменил мне с женщиной Барона, — на выдохе произношу.

Теперь мне не нужно признание Дани. Его поведение, его беспочвенная агрессия и поток обвинений указывают на то, что Шраменко оказался прав. В моей голове будто происходит мощнейший взрыв. Вся моя уверенность, моя преданность, моя любовь и планы о нашем совместном счастливом будущем вот так просто разбиваются вдребезги, превращаясь в кровавые ошмётки.

В душе еще бьется надежда, что Даня начнет отрицать мои слова. Скажет, что всё это неправда, но он этого не делает. Чертыхнувшись, Даня хватает свою куртку и пулей вылетает из комнаты, оставляя после себя звенящую тишину.

4. Глава 4.

Я лежу на кровати поверх одеяла. Чай так и не приготовила. Спасительное тепло отсутствует. Последнее, что меня сейчас волнует — ледяные пальцы на руках и ногах.

Глядя безучастным взглядом в низкий потолок, я тихонько глотаю слёзы и пытаюсь хоть как-то уместить у себя в голове всё то, что произошло часа полтора назад. Но как бы я ни старалась, а поступок Дани никак не умещается у меня в голове. Вся моя сущность упрямо отвергает такую реальность.

Как оказалось, я совершенно не готова к такому жестокому предательству. Хотя теперь, когда прокручиваю в памяти все те моменты, что казались мне по-настоящему странными, многое становится на свои места. Я виню себя в том, что не обращала внимания на изменения в поведении Дани. Виню в том, что мало уделяла ему времени, полностью погрузившись в учебу. От хороших девушек парни так просто не уходят и не бросаются в объятия других женщин, разве нет?

Таня предлагала мне вместе поужинать на общей кухне, но я вежливо отказалась. Сейчас я совсем никого не хочу видеть. Свернувшись калачиком на узкой старой кровати, я притягиваю колени к груди и крепко обхватываю их руками, будто защищаясь. Такой жуткой боли, такого невыносимого чувства одиночества и потерянности я еще никогда не ощущала. Я банально не знаю, куда деться от всего этого. Не знаю, где сейчас Даня. Не знаю, как теперь нам… мне быть дальше.

Несмотря на произошедшее, я всё равно волнуюсь о том, чтобы Даня не натворил никаких глупостей. Я злюсь на него, но в то же время всё еще понимаю, что мои чувства к нему никуда не исчезли. Это так странно — испытывать всю полярность своих ощущений по отношению к одному и тому же человеку.

Прикрыв глаза, я усердно пытаюсь бороться с чередой ярких картинок, что вспыхивают у меня в голове.

Барон. Его темные глаза, что изучающе меня рассматривают. Неприятный тип Шраменко. Даня и его озлобленное выражение лица.

Мои дурацкие надежды по поводу того, что я могла бы самостоятельно решить проблему с работой Дани, вынуждают меня сильней зажмуриться. О чем я только думала? Перед глазами начинают танцевать серебристые точки.

Мне еще нужно подготовиться к семинару на завтра, но все мои силы будто куда-то безвозвратно испарились. Я не могу ни о чем другом думать, кроме как о том, где сейчас Даня и почему он так со мной поступил.

Когда часы показывают полночь за дверью слышится какой-то непонятный шум. Я резко вскакиваю с кровати и вижу, что Даня, едва держась на ногах, вваливается в нашу комнату. Он пьян. Сильно. Таким я его вижу впервые. Спортивные штаны испачканы в грязи, куртка порвана на левом боку.

— Где ты был?

— Отвали, — зло бормочет Даня и пошатываясь, принимается раздеваться.

Я хочу включить свет и помочь ему, но Даня больно толкает меня в грудь. Теряю равновесие и падаю. Боль будто обжигает меня изнутри, испепеляя сердце и душу.