Широкий коридор заканчивается лестницей, ведущей в подвальные помещения. Спускаюсь на свой страх и риск. Нет, вопреки моим ожиданиям, я не нахожу здесь истерзанные тела людей, только пару кладовых с бельем и чистящими средствами. Иду дальше, к самой отдаленной двери, она заперта на засов снаружи, и я понимаю, кто за ней находится. Прикусив губу, отодвигаю засов и открываю дверь, та в свою очередь скрипит и звук эхом разносится по подвалу. Черт.

В самой «комнате» обнаруживаю того самого мужчину, он лежит на старой железной кровати, прикованный к ней наручниками и укрытый толстым одеялом. Я не ошиблась, мужчина здесь точно не по своей воле, засов и наручники тому подтверждение. Подхожу ближе, чтобы разглядеть мужчину и убедиться в своих подозрениях. Его лицо покрыто ссадинами и ранами, напоминающими то ли царапины, то ли укусы.

— Любопытство, Василиса, чревато плачевными последствиями, — раздается позади голос, и я вскрикиваю. Оборачиваюсь и натыкаюсь на Графа. — Наверх, — командует он и я пулей вылетаю из помещения. Черт. Черт. Черт.

В гостиной не успеваю добежать до лестницы, меня перехватывают грубо за руку и разворачивают на сто восемьдесят градусов.

— Вчера мне показалось, что ты умнее.

Я дергаюсь и вздрагиваю, понимая, что не осталась незамеченной.

— Что ты хотела там увидеть? — он цепляет мой взгляд своим и не отпускает. — И что мне с тобой теперь делать?

— Мне что, нельзя даже из комнаты выходить?

— Можно, — отвечает на удивление спокойно, — весь дом в твоем распоряжении, кроме подвальных помещений. Один раз, Василиса, я предупреждаю один раз. В следующий раз я перестану быть гостеприимным хозяином.

Он отпускает меня, разворачивается и уходит. А меня колотит от злости. Он держит меня здесь силой и того парня, наверняка такого же заложника обстоятельств, удерживает против воли. Только я пока еще цела, чего не скажешь о нем, и не собираюсь дожидаться, когда этих уродов переклинит и я окажусь в таком же плачевном состоянии.

—Я все равно здесь не останусь, — кричу вслед этому надменному засранцу, — я сбегу, ясно тебе?

Он останавливается, оборачивается резко и в несколько шагов преодолевает разделяющее нас расстояние. Глаза горят бешенством, впервые хоть какие-то эмоции в этой глыбе льда.

— Очень не советую, если не хочешь быть разорванной на части, Лиса, — произносит холодно, и я вновь вспоминаю о тех зверюгах в вольере. Их клыках, способных разодрать человека на части. Яркий пример лежит там, внизу. — Хочешь познакомиться с ними поближе? — усмехается Граф, словно способен прочесть мои мысли.

— Ты…ты просто монстр, — выдаю единственное, что приходит в голову.

— И лучше бы тебе об этом не забывать, Лиса. Собаки бегают по территории, если хочешь жить, советую не высовывать нос за порог.

Он уходит, оставляя меня в полной прострации.

Следующие пару дней я его не вижу, также как и его верного пса. Охраны в доме немного, видимо, никто не думает, что я могу попытаться сбежать, я же не могу выбросить из головы навязчивую идею. Я должна, должна убраться отсюда. Мамочка. Господи, я даже не знаю в порядке ли она.

Мои настойчивые просьбы позвонить из раза в раз отклоняются, я практически бросаюсь на охрану, когда они входят в дом и каждый раз натыкаюсь на холодное безразличие.

За это время я понимаю, что дом хоть и охраняется, но все же не является неприступной крепостью. Второй выход ведет на задний двор, к вольерам. Там нет постоянной охраны, они лишь делают обход территории раз в пару часов, вольеры пусты, и псы тоже бегают по основной территории. Дверь не заперта, естественно, моего побега они не опасаются, там ведь собаки и охрана, к тому же высокий забор — отличное препятствие. И будь на моем месте кто-то другой, его бы это остановило. Но не меня. Я несколько раз уже прокручивала в голове план. Рядом с вольером две металлические балки, поддерживающие его крышу, если по ним взобраться, можно зацепиться за крышу вольера и подтянувшись, забраться на нее. Для нетренированного человек это могло бы стать проблемой, но не для того, кто столько времени провел на пилоне. Главное выбраться за забор, а потом только бежать. В полицию, например, вряд ли я настолько нужна этим людям, чтобы связываться из-за меня с правоохранительными органами.