— Я пойду сама, — подхожу ближе к мужчине, чтобы слышал только он. Я оборачиваюсь, смотрю на Игоря, покрасневшего и выглядящего так, словно сейчас сознание потеряет, а может и вовсе Богу душу отдаст, на Славу, который только смотрит куда-то сквозь меня и взгляд у него нечитаемый совершенно, на родственников его, которые истуканами застыли на своих местах и понимаю, что никто не рискнет вмешиваться.

А еще я понимаю, что, если не придумаю, как выбраться, как вернуть все на свои места, моей маме никто не поможет. Игорь явно зол, и по его поведению я давно поняла, что выгода у него явно не маленькая и сейчас он ее теряет, а значит отыграться может в любой момент. Плевать ему будет на то, что я не виновата, что вообще не знаю, какого черта происходит.

— Прошу, — Аид делает жест рукой, мол, дамы вперед и идет следом за мной, шаг в шаг, словно опасаясь, что я сорвусь в последний момент. Я выхожу из зала в сопровождении парней в белых костюмах, и что за пунктик такой, прохожу чередой длинных узких коридоров, ведущих в холл и уже спустя несколько минут оказываюсь за пределами здания гостиницы. Недалеко от входа стоят уже знакомые черные «танки». — По мере приближения к машинам, оглядываюсь, так и не подавив в себе желание бежать, но Аид словно уловив мой изменившийся настрой, предусмотрительно берет меня за локоть и ведет к автомобилю.

— Вы не понимаете, что сейчас натворили, вы человека убили, — произношу, отвернувшись к окну, когда машина трогается с места.

Аид ничего не отвечает, смотрит вперед, на лице ни единой эмоции, будто со стеной говорю. Смотрю на него, ища в его жестах, мимике, хоть какой-то намек на причины сегодняшнего происшествия и ничего не нахожу. Я должна бежать, должна что-то придумать, потому что теперь мама, возможно, в опасности.

Какая у меня есть фора? Сколько? И есть ли вообще. Игорю ведь необязательно делать что-то собственноручно, у него люди в подчинении есть. Я не знала, как он поступит, что предпримет, но была уверенна в том, что этот человек подобное просто так не спустит. И судя по тому, что при слове «Граф» он приобрел оттенок окружавших его стен, спускать пар он будет явно не на виновном, отыгрываться он будет на тех, кто не сможет нанести ответный удар.

— Это будет на вашей совести, — произношу, сама не понимая зачем. Пафосно и глупо.

— А с чего вы взяли, что она у меня есть, — усмехается Аид, не сводя взгляда с телефон. — Отдохните, Василиса, нам еще долго ехать.

Он замолкает, а потом откинувшись на спинку, демонстративно закрывает глаза, давая понять, что продолжении разговора ничуть не заинтересован. А я не знаю, что делать дальше. На глаза наворачиваются слезы, хоть я и стараюсь изо всех сил держать себя в руках. Я обязательно что-нибудь придумаю, мне только нужно вырваться и вернуться домой, там мама, она все еще там и даже не догадывается, что произошло.

Возвращаться на собственную свадьбу, к жениху, нет смысла, разве что только в том случае, если Граф меня отпустит по собственной воле и его люди любезно привезут меня к Барским. Только даже в этом случае вряд ли, мне простят такой удар по репутации, слишком проблемная. Да будь ты трижды проклят Граф. Ненавижу. К тому времени, когда автомобиль останавливается у огромных ворот, я уже окончательно теряю самообладание, потому что дорога заняла не менее двух часов и за эти два часа могла произойти все, что угодно. Я не пытаюсь сдерживать слезы, я не должна их сдерживать и не хочу. Ворота наконец разъезжаются, и мы въезжаем на частную территорию.

— Выходите, — командует Аид, придерживая для меня дверь, и я делаю то, что он говорит. С трудом передвигаю ногами, и, к моему удивлению, ведут меня не ко входу в дом, во всяком случае не к главному. Мы обходим большой двухэтажный дом, и я боковым зрением замечаю какое-то движение, поворачиваю голову и вскрикиваю. В нескольких метрах от меня огромный вольер, внутри которого бегают три адских создания. Одно из них я уже видела тогда, в кабинете того самого Графа, когда пыталась сохранить работу. Зверюги смотрят на меня из своей тюрьмы, скалятся немного, а мне дурно становится, и тошнота все выше подступает.