– Бля-яд-дь… – отстукиваю зубами, автоматически прижимая ладонь к наливающемуся похотью члену. – Во снах мне этой хуйни мало было. – хриплю шёпотом, отворачиваясь от окна.

Бьюсь затылком о бетон, стараясь любыми способами вытеснить оттуда Фурию. Но стерва когтями вцепляется намертво. А может, мне просто стоит трахнуть её, и проблема будет решена? Учитывая то, как далеко мы уже зашли при второй же встрече, чего мне стоит в следующий раз отыметь её прямо в проклятом Хаммере? Она заводится от одного контакта. Не думаю, что остановит. Или, чтобы укротить её, придётся взять силой?

Зубная эмаль крошится. Мизинец, вылетев из сустава, хрустит и отдаётся тянущей болью. Сжимаю его ладонью и возвращаю на место, тут же забывая о доставляемом им дискомфорте. Я безвозвратно обращаюсь в маньяка, которым Царевишна упорно продолжает меня называть.

Взять силой? Да что за херотень со мной? Кем я стал, если позволяю себе об этом просто подумать? С Алиной я даже никогда не настаивал, как бы сильно не хотел секса, а сейчас… Блядь… Я болен. У меня горячка. На самом деле меня здесь нет. Я валяюсь в пьяном угаре в том самом борделе. Всего этого не было.

– О, Андрюша.

Эта перекатистая "ш" и приглушённый голос продирает каждое нервное окончание. Я полностью теряю рассудок, когда открываю глаза и сталкиваюсь с янтарём Фурии. И я её, мать вашу, с трудом узнаю. Никакой чёрной подводки и яркой помады. Нет слоя пудры и румян. В таком виде она красивая до слепоты. Такая не похожая себя десятидневной давности и кажущаяся на несколько лет младше. Милая и невинная девочка.

– Чего тебе? – рычу бешено, стараясь хоть куда-то деть глаза, лишь бы не на маковые губы и скромный, но всё же ощутимый вырез, открывающий полушария груди.

Ма-а-ать…

– Ничего. – безэмоционально высекает Царевишна. – Шла к Пашке поздороваться и увидела тебя. Решила сказать привет.

– Сказала? Молодец! Иди, куда шла. – зло указываю рукой в направлении кубриков.

– Фуф, да что с тобой не так? – вскипает гарпия мгновенно. – Я просто поздоровалась, а ты ведёшь себя как помешанный!

– Я в наряде стою. А если бы и не стоял, то не хочу, чтобы парни думали, что у меня есть какие-то дела с дочерью Царёва! – ору полушёпотом, неадекватно маша руками и взбивая воздух перед медленно краснеющим лицом мегеры. – Так что давай топай! До свидания!

Она надувает щёки, забивается кислородом, открывает рот, но только шумно выдыхает и опускает голову. Ничего так и не ответив, уходит. В помещение, где, блядь, собралось три десятка мужиков, которые не видят других женщин, кроме старой поварихи. Большинство из них готовы уже выебать всё, что движется. И эта шизанутая топает туда, виляя задом.

А что делаю я? Верно, блядь! Оставляю пост, который имею право покинуть только в случае войны, и бегу за ней. Мелкая оборачивается на звук моих шагов. Только размыкает губы, чтобы брызнуть новой порцией яда, как я, не давая себе отчёта, выпиваю его, сжав ладонями плечи и приникнув к опиумным устам своего помешательства.

Глава 9

Это всего лишь наваждение

Немного поболтав с одним из папиных подчинённых, знающим меня с пелёнок, уверенно вхожу в казарму, где базируется Пашкино подразделение. Я отлично помню, где нахожусь, поэтому сегодня на мне наряд хорошей девочки. Один из немногих, имеющихся в моём шкафу. Поднимаюсь по ступеням, тихо ступая мягкими подошвами кед по выложенным мелкой плиткой полам. Представляю, как друг удивится, увидев меня. Но сильнее жажду узреть реакцию Дикого. С той ночи вечеринки я не стала ему писать, осознав вдруг, что не хочу играть с ним в затеянную игру. У меня просыпаются странные чувства к этому мужчине. Пугающие и угнетающие. Один раз я уже сталкивалась с чем-то похожим и заплатила самым дорогим, что есть у девушки.