– Эй, а можно меня не трогать? – возмутилась я.

Но он ничего не ответил, а еще сильнее вонзил свои пальцы, оставляя на коже красные следы.

– Садись, – открыл передо мной переднюю дверцу своей тачки, а сам прыгнул за руль. – В этом городе есть приличное заведение, где можно поесть? 

– Я согласилась с тобой поговорить, а не поесть в ресторане. Разницу чувствуешь?

– Дашка, – потянулся к ключу зажигания, – я такой злой, что еле держусь, чтобы не свернуть тебе шею. Плюс я голодный мужик. Как думаешь, надолго хватит моей выдержки?

***

Обхватив двумя руками чашку с зеленым чаем, я нервно поглядывала в сторону Шторма. Он не торопился как специально. Ел нарочито медленно, наслаждаясь каждым граммом аппетитного стейка. 

– Закончил? – спросила, не выдержав подобного издевательства над моей нервной системой. – Твоё время подходит к концу.

– Я слушаю тебя, Дарья, – отложив столовые приборы, Шторм откинулся на спинку дивана, раскидывая по бокам руки.

– В смысле “слушаю”? Это ты искал со мной встречи и разговор нужен тебе. 

– Ладно, – ухмыльнулся, шумно втянул воздух носом, а затем поддался вперёд, опуская на стол локти. – Я хочу принимать участие в жизни сына. Хочу дать ему свою фамилию и воспитание.

Я проглотила смешок, а он недоуменно повёл бровью и зло сузил глаза.

– Я сказал что-то смешное?

– Ты сказал глупости.

На самом деле мне не было смешно, даже наоборот. После фразы “дать свою фамилию и воспитание” внезапно колыхнулись внутренности, а по спине пробежал озноб. Но показывать, как напугали его слова я не собиралась! Пусть хочет себе, что угодно, но Егорку ему не видать, как своих ушей.

–  Глупости – это дичь, которую вытворяешь ты, Даша, и это я еще мягко выразился. Вообще не понимаю, как ты могла додуматься записать Егора на левого мужика. Чем ты руководствовалась, когда принимала такое решение? Вроде, умная женщина, коммерческий директор крупной финансово-промышленной группы. 

– Да потому что ты отказался от него! –  выдала на повышенной ноте и тут же наткнулась на удивлённый взгляд Шторма. – Ты дал мне право выбора, и я выбрала не тебя, если забыл. Что? Всю память отшибло? 

– Что за херню ты несёшь? –  спросил разъяренным голосом. –  Какое право выбора? Кто от кого отказывался? Я о твоей беременности узнал несколько дней назад. 

– Саш, вот херню сейчас несёшь ты.

Я не стала его больше слушать, а просто схватила со стола свой телефон, залезла в Вайбер и стала искать чат со Штормом. Через минуту поисков нашла нужное сообщение и переслала ему.

Мобильник Шторма коротко пиликнул.

– Посмотри, – сказала, фокусируя взгляд на его телефоне. –  Это освежит твою память.

Он буркнул под нос матерное ругательство и разблокировал экран телефона. Чем больше читал, тем сильнее сходились на переносице его тёмные брови; ноздри широко раздувались, а дыхание становилось громким и тяжёлым. Его губы сжались в одну линию, а затем Шторм точно побледнел.

Я, честно признаться, не ожидала подобного поворота. Шторм, кажется, говорил правду, иначе за такую актерскую игру не жалко было дать даже «Оскара».

– Что это всё? – спросил он, просмотрев скриншоты, которые отправила я.

– История переписки. Или ты реально головой стукнулся и у тебя амнезия?

– Дашка, – приблизился и грубо схватил за руку. – Перестань водить меня за нос. Давай без этих твоих игр. Что за херня?

– Я тебе всё сказала, – выдала на эмоциях, – хотя нет. Есть ещё кое-что. 

Снова взялась за телефон, отыскала голосовое сообщение и отправила ему. Дождалась пока телефон пропиликает.

Шторм открыл голосовое сообщение, и я затаила дыхание, прислушиваясь к записи: