– Слушаю тебя.

– По прилету Тему нужно положить в больницу. Ты же понимаешь, что в таком состоянии он не может находиться дома?

– Да, понимаю.

– Я хочу, чтобы в документах он был под моей фамилией.

Вот оно! Наконец-то Арсен возвращается к старому. А я все ждала, когда же он перестанет изображать друга семьи и вспомнит, что мы когда-то хотели пожениться.

Отворачиваюсь к окну и сжимаю зубы, чтобы не закричать от отчаяния. Неужели не мог подождать хотя бы полгода? Неужели не понимает, что мне сейчас не до новой жизни?

– Лиза, что ты молчишь? – визгливо вскрикивает мама.

– Но..., – я замолкаю, не зная, как объяснить этому человеку, что я не хочу полностью стереть память о настоящем отце.

– Лиза, – воодушевляется мама и с надеждой заглядывает мне в глаза. – Это отличное предложение! К сыну магната Арсена Тавади будет совсем другое отношение! Ты пойми! Спасибо тебе, Арсен, за заботу! Что бы мы без тебя делали!

– Что скажешь? – нервная болтовня мамы Арсена не интересует. – Я хочу, чтобы Темочка рос в полноценной семье.

Внимательные чёрные глаза прожигают меня насквозь, не спрятаться, не скрыться. Я встречаюсь с ними взглядом.

– Я не могу... пока... Еще только сорок дней недавно было. Это не по-христиански.

– Ну, ты ещё религию сюда приплети! – Арсен уже не сдерживает раздражение. – Чудовищем меня считаешь?

Я смущённо отвожу взгляд. Мне неловко. Он столько для нас сделал, а я капризничаю. Ну, почему именно я? Ему больше по возрасту подходит мама. Вот было бы здорово, если бы они сошлись! Но увы! Вздыхаю, чувство, что падаю с обрыва.

– Хорошо... если так для Темочки будет лучше, я согласна. Но...

– Что ещё, госпожа королева? – немного язвительно цедит сквозь зубы Арсен.

 – Я против гостей и свадьбы. И..., – запинаюсь, а потом решительно продолжаю: – И никакой близости! – замечаю, как меняется лицо Тавади и торопливо говорю: – Хотя бы первые месяцы.

– Ты мне ставишь условие? – его глаза угрожающе сужаются.

– Нет, что ты! Просто мне нужно время, пойми.

– Хорошо, – кивает он и кричит: – Кирилл, заходи!

Открывается дверь и в номере появляются посторонние люди. Они деловито раскладывают на столе бумаги, готовят ручки.

– Это что? – растерянно показываю на них рукой.

– Выездная сессия ЗАГСА. Документы уже готовы. Осталось только расписаться, – мрачно отвечает Кирилл.

Он смотрит на меня своими серыми глазами, а в них читается упрёк. И мне стыдно за слабость, за свою зависимость от Арсена, за маму, которая радостно суетится и помогает гостям. Меня застали врасплох сладкими речами. Хочется убежать и спрятаться, но некуда. Мой сын, мама, я, даже Кирилл – все мы заложники обстоятельств и этого сильного и властного человека.

Я вздергиваю подбородок и с вызовом смотрю на помощника. Кто он такой, чтобы судить меня? Сам тоже прихвостень хозяина, готовый угождать ему во всем. Кирилл отворачивается и выходит в коридор.

Бракосочетание было коротким и грустным. Я едва сдерживала слёзы, Арсен хмурился и резко отдавал команды. Сотрудники ЗАГСА нервничали, глядя на него, и путали слова. Наконец процедура завершается. Тавади надевает мне на палец обручальное кольцо с сияющим камнем, оно болтается, неприятно касается сустава фаланги и тянет руку вниз. С трудом подавляю желание спрятать его в карман.

Арсен наклоняется, чтобы меня поцеловать, но я рефлекторно откидываю голову. Тогда он берет меня пальцами за подбородок, притягивает к себе и жестко целует в губы.

Я вздрагиваю, едва сдерживаю тошноту. Делаю шаг назад и сталкиваюсь опять с взглядом Кириллом. Его обычно бесстрастное лицо сейчас полно эмоций. Гнев, разочарование, презрение – все нарисовано на нем. Первый раз вижу, что этот парень может выражать чувства. Кажется, его душу сжигают нешуточные страсти. С чего бы это?