6. Глава 6

По приказу Тавади я звоню его партеру по бизнесу Василенко. Неужели он решится увезти Лизу из Новосибирска, оставив в роддоме ее ребёнка? Представить даже не могу, что крутится в голове у этого человека. Он кажется совершенно одержимым. Забросить все дела, чтобы лично заняться местью женщине, которая не идёт на уступки, может только безумец.

Чего босс добивается? Чтобы Лиза упала в ноги и молила о пощаде? Или хочет запереть ее в своём замке?

– Да, слушаю, – отвечает в трубке веселый незнакомый голос.

– Я разговариваю с Дмитрием Павловичем Василенко? – настороженно интересуюсь я.

– Нет, ха-ха, – доносится смешок и приглушённый шёпот кому-то говорит: – Анжела, прекрати. Не обращайте внимания, вы просто позвонили, хм, не в самый удачный момент.

– Простите, а вы кто?

– А вы кто?

– Кирилл Морозов, помощник Арсена Тавади.

– Слушаю вас, – смех за кадром прекращается, звук захлопывающейся дверь сигнализирует о том, что кто-то вышел. – Отец сейчас в Тихом океане, инспектирует новую яхту. Что вы хотели? Я Павел, его сын, сейчас управляющий директор компании.

– Боссу нужен ваш самолёт. Он сейчас в Новосибирске.

– Не вопрос. Организуем. Когда? – неожиданно легко соглашается Павел.

– На завтра.

– Проблематично, – я мысленно выдыхаю: ничего не пришлось придумывать, самолёт отпадает естественным путём. – Вот через тройку дней, можно. Прости, друг, сейчас наша крылатая машинка улетела на Мальдивы, у друга отпуск с семьей. День туда, день обратно, день на проверку.

Да, три дня меня не спасут. Нужно что-то придумать. Я обещаю передать Тавади информацию и отключаюсь. Но сочинять ничего не пришлось: умница Лиза наотрез отказалась улетать в Москву. Недоношенного малыша нельзя было транспортировать.

Постоянная занятость делами Лизы отодвигает на время мысли о подмене детей. О чем Тавади разговаривал с наркоманкой, я не знаю: на второй день она выписалась из роддома и исчезла из поля зрения. Я не волнуюсь, потому что ее ребёнок тоже пролежит ещё долго в роддоме, откуда его никто не сможет забрать даже на день.

Решив, что с этой проблемой я разберусь позже, погружаюсь в насущные дела: вызываю клиринговую компанию для уборки Лизиной квартиры, помогаю ее матери упаковывать вещи в контейнер, занимаюсь похоронами.

Они проходят по-деловому. Сослуживцы Игоря прощаются с ним сухо, босс нервничает и поглядывает на Лизу, а она стоит, превратившись в камень, и смотрит в одну точку. И вдруг во время прощания с телом она оживает и кричит. Ей показалось, что муж шевелится. Я бросаюсь к ней и увожу от гроба. Ее взгляд становится осмысленным, и больше за весь день она не проронила ни слова.

Месяц пролетает незаметно. Босс курсирует между роддомом и отелем, где понемногу начинает заниматься делами, я в основном на подхвате. Прежней близости между нами нет. Приказы он отдаёт сухо, бесстрастным голосом, в мою сторону не смотрит. Часто бывает раздражён и срывает на мне зло. Одно радует: Чаки нигде не видно, возможно, вернулся в Москву.

– Кирилл, зайди ко мне, – зовёт меня босс после похорон. Я молча иду следом на ним в номер. Останавливаюсь у дверей, жду приказа. – Садись, разговор есть.

– Слушаю.

– Пора возвращаться домой, как считаешь? Ты ещё по матери не соскучился?

– Я взрослый мальчик.

– Не бурчи! Разве ей не нужна помощь?

– Нет. Мы каждый вечер созваниваемся.

– Короче, перевозить будем Лизу вместе с ребёнком, – его лицо мрачнеет, губы сжимаются в нить: злится. – Значит, ты должен полностью оборудовать самолёт аппаратурой.

– Может быть, проще обратиться к санитарной авиации? У них уже все есть на борту.