– Такое может случиться, – проворчал Дом ей вслед, подстраиваясь под ее шаг.

Сигилла последовала за ними, остановившись только для того, чтобы снять с рыцаря несколько кинжалов. Один из них она отдала Сорасе, а вторым перерезала путы на своих руках. Затем обхватила себя за запястья, с шипением растирая красные следы, оставшиеся после кожаного ремешка.

– Что дальше? – спросила Сигилла.

Факел, валяющийся на полу позади них, замерцал и погас.

– Следуйте за мной, – сказал Дом, дожидаясь, когда его глаза привыкнут к темноте. К счастью, в дальнем углу все еще горел второй факел, и с каждым их шагом отблески огня становились все ярче.

– Нет, за мной, – фыркнула Сораса. – Я единственная знаю, куда мы идем и что будем делать, когда дотуда доберемся.

– Наша первостепенная задача накормить тебя, – огрызнулся Дом.

– Говоришь, как наш оруженосец, – прошипела Сораса из сумрака теней. Она пнула ногой тело рыцаря Львиной гвардии так, что оно откатилось в сторону. Золотистая броня замерцала в отблесках далекого факела. – Доспехи придутся тебе впору, – сказала она, осматривая тело.

Дом хотел запротестовать, но тут почувствовал, как на него натягивают стальной нагрудник и зеленую мантию. Сораса и Сигилла водрузили ему на голову шлем, а потом молниеносно закрепили на нем доспехи. Ему оставалось лишь беспомощно наблюдать, как быстрыми и уверенными движениями Сораса прикрепляет к его поясу меч.

– Немного жмет, – проворчал Дом. Он еще не отошел от долгих недель, проведенных в оковах, и, надев чужие доспехи, чувствовал себя так, словно снова попал в заточение.

Сораса закатила глаза.

– Ничего, выживешь, – отрезала она.

Они завернули за угол и попали в другой коридор, по обе стороны которого располагались пустые камеры. Проход неуклонно шел на подъем, и одни только боги знали, что ждет их впереди. Дом напряг слух, но не уловил никаких звуков, кроме стука трех сердец.

Сораса ускорила шаг, хотя в ее положении было глупо перенапрягаться.

– Эрида во дворце, празднует свое возвращение из Мадренции, – сообщила она. – Думаю, нам стоит нанести ей визит.

Впервые за всю историю их знакомства Сигилла не рвалась в бой. Вытянув руку, она схватила Сорасу за плечо.

– Нам нужно выбираться отсюда, – сказала она, сверкнув темными глазами.

Сораса осторожно стряхнула с себя ее руку.

– Думаешь, я хочу тут задерживаться? – фыркнула Сораса. – Конечно, мы уйдем отсюда, но сначала надо извлечь из нашего положения максимальную выгоду.

Хотя лицо Сигиллы выражало явное недоверие, Дом почувствовал прилив удивительного спокойствия. Ему незачем было спрашивать у Сорасы, есть ли у нее план, а также второй план на случай провала первого. В конце концов, у нее было два долгих дня, чтобы все хорошенько обдумать. Он погрузился в молчание, хотя раньше наверняка принялся бы спорить. В прошлом ему бы непременно захотелось поддеть убийцу и попытаться выяснить ее истинные намерения. Он начал бы искать в ее словах ложь – любые свидетельства обмана или предательства.

«Я больше не амхара». Слова, произнесенные несколько недель назад, до сих пор звучали в его ушах, словно их эхо не переставало разноситься по воздуху.

Теперь Домакриан из Айоны искренне верил в них. Его сердце на мгновение сжалось от наплыва эмоций.

В следующую секунду он взял чувства под контроль, как ему когда-то советовала Сораса.

«Они только мешают».

Дом сосредоточился на коридоре впереди и на мече, который сжимал в руке. Их ждал легкий путь. Нужно лишь оставаться в живых, чтобы его пройти.

Парадный зал давно восстановили после учиненных Корэйн ан-Амарат разрушений. Со сводчатого потолка свисали новые люстры, каждая из которых была прикручена к каменной кладке. Все поверхности сверкали, мрамор был отполирован до блеска, а деревянные панели на стенах коридоров сияли, натертые маслом. Ковры были вычищены. На статуях не осталось ни пылинки. На каждой арке висели тяжелые флаги цветов Галланда и Древнего Кора. Изображения рычащих львов и цветущих роз сплетались между собой, символизируя союз королевы и принца-консорта.