Деревья защищали их и от резкого зимнего ветра, и от солнца. Каждые несколько часов Чарли ловил себя на том, что замирает на освещенных лучами полянах, пытаясь согреться в солнечных лучах. Иногда он жалел, что они отпустили лошадь, хотя в глубине души понимал, что та лишь замедлила бы их продвижение на восток.

Гарион, наблюдающий за ним с края опушки, покачал головой – уже не в первый раз за эту неделю и даже за этот день. Его губы изогнулись в кривой ухмылке.

– Как, во имя Лашрин, ты умудрился выжить в Водине? – спросил он сквозь смех. – По сравнению с трекийским климатом погода в Каслвуде напоминает летний зной.

– В Трекии я спал в королевском замке и пировал напротив пылающего очага, – ответил Чарли. Теперь, когда они снова двигались вперед, он внимательно смотрел под ноги, чтобы не споткнуться о какой-нибудь корень. – Твое же гостеприимство оставляет желать лучшего.

– Не знай я твоего чувства юмора, то обиделся бы. – С присущей амхара грацией Гарион пробрался между деревьями и перепрыгнул через неширокий ручей. Чарли с ворчанием последовал за ним, шлепая сапогами прямо по ледяной воде. – К тому же вчера я стащил для тебя отличную куртку.

Чарли и правда был рад этому приобретению. Подбитая кроличьим мехом куртка и меховая мантия, привезенная из Трекии, не давали ему промерзнуть до костей.

– Дровосек явно будет по ней скучать, – пробормотал Чарли. В его устах эта фраза звучала как слова благодарности. – Но тебе не стоило обчищать его хижину. У меня еще осталась парочка монет.

Гарион цыкнул языком и погрозил ему пальцем.

– Не хватало еще, чтобы дровосек попробовал одну из твоих монет на зуб и обнаружил, что это подделка. – Он ухватился за ветку и перепрыгнул через заросли колючих кустов. – Кроме того, они еще пригодятся нам в Бэйдентерне, – произнес он, даже не запыхавшись.

Они провели в лесу не меньше недели, и у Чарли уже болело все тело. Его ноги в неудобных сапогах пульсировали от усталости, но он упрямо шел вперед, пробираясь через колючие заросли.

– Мы не пойдем в Бэйдентерн, – проворчал он в тысячный раз. – Нам нечего там делать, потому что Корэйн туда точно не отправится.

Улыбка исчезла с лица Гариона.

– Чарли. – В его голосе звучало нечто похожее на жалость.

– Пока существует хоть малейший шанс на то, что она жива, я должен в него верить, – произнес Чарли тихим строгим голосом.

Краем глаза он видел, как на некотором расстоянии от него идет Гарион, двигаясь плавно, словно пантера.

– А что, если это не так? – спросил он.

Чарли поморщился и тут же поскользнулся на островке льда, но сумел сохранить равновесие и отмахнулся от попыток Гариона ему помочь.

– Если она погибла, мы должны предупредить Вард.

Гарион лишь моргнул в ответ и медленно повернулся вокруг своей оси. Он окинул взглядом искривленные деревья и поросшую кустами землю, после чего снова уставился на Чарли.

– Но кто из этой глуши сможет предостеречь весь мир?

Чарли раздраженно поджал губы. Его злило не только поведение Гариона, но и их положение в целом. Он вспомнил карту, лежавшую в седельных сумках, которые теперь были перекинуты через его плечо. И лисичку, нарисованную среди дубов и сосен Каслвуда.

Потом он подумал еще кое о чем. Об армии солдат, подобных Домакриану – могучих и бессмертных. Готовых сражаться.

– Древние, – ответил он, и его голос эхом разнесся по безмолвному лесу. – Где-то в этой чаще живут Древние. Дом нам о них рассказывал.

Гарион снова покачал головой. Хотя он вырос в знаменитой Гильдии убийц и знал многое об этом мире, его образование было весьма односторонним. Все его знания и навыки сводились к тому, как убивать и скрываться с места преступления.