Чарли поморщился, глядя, как Гарион движется между ветками, поднимаясь еще выше.

– Что именно ты хочешь найти? – прокричал он.

Гарион взмахнул рукой.

– Замок? Башню? Тебе лучше знать.

– Вот только я почти ничего не знаю, – пробормотал Чарли себе под нос. Он не имел ни малейшего представления, как выглядит поселение Древних, не говоря уже о том, где его искать. Он пнул очередной камешек, и тот скрылся среди веток деревьев.

– Это облако и правда немного напоминает дракона. – В голосе Гариона сквозил плохо скрываемый смех.

– Не начинай, – прорычал Чарли.

Гарион цыкнул языком и начал спускаться по сосновому стволу. Когда до земли оставалось около шести футов, он спрыгнул с дерева, аккуратно приземлившись на мыски.

«Какой позер», – в очередной раз подумал Чарли.

Он развернулся лицом на север, поднес сложенные вместе ладони ко рту и, сделав глубокий вдох, закричал так громко, что спугнул с ближайших веток нескольких птиц.

– ВИДЭРЫ КАСЛВУДА, – проревел он. Где-то над головой недовольно заухала разбуженная воплем сова. Чарли не обратил на нее внимания и снова сосредоточился на лесной чаще. – Я ИЩУ КОРЭЙН АН-АМАРАТ.

Стоявший рядом Гарион зажал уши ладонями.

– Во имя пресвятых глаз Лашрин, предупреждай, когда соберешься сделать так еще раз, – пробормотал он, глядя на Чарли со смесью восторга и замешательства.

Пропустив его слова мимо ушей, Чарли снова набрал воздуха в грудь.

– ВИДЭРЫ КАСЛВУДА. Я ПРИНЕС ВЕСТЬ О СОРВАННЫХ ВЕРЕТЕНАХ.

Гарион склонил голову набок.

– Кто такие видэры?

– Так себя называют Древние, – скороговоркой ответил Чарли. – ВИДЭРЫ КАСЛВУДА.

Гарион раздраженно изогнул губу.

– Эта тактика не сработает.

Чарли пожал плечами.

– Я привык к такому исходу.

– Ладно, – недовольно произнес Гарион, скривив лицо, но все равно поднес руки ко рту.

Их крик разнесся по лесной чаще, отражаясь от веток, земли и камней:

– ВИДЭРЫ КАСЛВУДА. Я ИЩУ КОРЭЙН АН-АМАРАТ.

Гарион продолжал кричать, даже когда Чарли осип и замолчал. Они не успели добраться до реки до наступления ночи и решили сделать привал у тихого ручейка. Пейзаж остался практически неизменным: деревья, деревья и еще раз деревья, – но это было хорошее место для ночлега. Чарли зачерпнул в ладони ледяную воду из ручья и, не обращая внимания на холод, принялся жадно пить. Талая вода успокаивала его воспаленное горло подобно бальзаму.

– Да пошло оно все в могилу, – наконец сказал Гарион. Его голос звучал так слабо и хрипло, что походил на вой выкопанного из земли упыря.

– Хорошо, – проскрипел в ответ Чарли, втайне радуясь, что они покончили с этим глупым занятием.

К его облегчению, Гарион начал разводить костер, а сам Чарли отправился обустраивать стоянку для ночлега, насколько это было возможно. Он нашел просторное дупло в основании одного из деревьев и соорудил там некое подобие гнезда, застлав дно их мантиями и мехами. Долгое время ни Чарли, ни Гарион не произносили ни слова, наслаждаясь наступившей тишиной.

На ужин Гарион запек несколько кроликов, изрядно отощавших за зиму. Пока Чарли обгрызал сочившуюся жиром косточку, в его сознании проносились картины более счастливых дней. Маленький столик снаружи сискарийской таверны, залитый солнечным светом, и бокал нежно-красного вина в руке. Теплый хлеб, только что купленный в пекарне на берегу реки Риверосс в Партепаласе. Оленина, запеченная и приправленная заботливой рукой Эндри Трелланда. Та, которую он ел горячей у подножья гор рядом с Волчьей тропой, когда крышу над головой заменяли звезды. А его Соратники были живы и, по своему обыкновению, спорили между собой.

– У тебя есть какие-нибудь менее… шумные идеи? – шепотом спросил Гарион, бросив обглоданные кости в кусты, и сделал жадный глоток из фляги.