В этот раз рана была серьезнее. На его коже багровел покрывшийся корками рубец.

– Это дело рук Корэйн? – спросила Эрида, заглядывая ему в глаза.

Таристан нежно отвел ее руку от своего лица и отодвинулся на несколько дюймов. Перестав ощущать его тепло, Эрида поежилась.

– Корэйн и ее ведьмы, – ответил он, и на его щеках загорелись непривычные пятна румянца.

Эрида нахмурилась. Она видела, что Таристан чего-то стыдится и пытается это скрыть.

– Произошло что-то еще?

Он сглотнул, и на белой коже его горла, видневшейся из-под воротника, проступили бледные вены. Эрида заметила блестящий красный след, который подозрительно напоминал ожог.

Не колеблясь ни мгновения, Эрида схватилась за мягкий бархат и потянула его вниз, чтобы обнажить полоску обожженной плоти. Ее глаза округлились. Кожа затягивалась, но медленно. Естественным образом. Как у любого другого смертного.

Приоткрыв рот от изумления, Эрида взяла Таристана за руку, в которой он обычно держал меч, и поднесла к лицу, чтобы изучить костяшки его пальцев. Они были не белыми, а розовыми, и на них виднелись обычные для людей ссадины и царапины. Теперь его руки ничем не отличались от рук мечников из ее войска. Такие же, как у любого рыцаря на тренировочной площадке.

Они были изранены и покрыты следами боев.

Это были руки смертного.

Эрида чувствовала на себе взгляд Таристана, словно тяжкую ношу, которая опустилась ей на плечи. Подняв омрачившееся лицо, она посмотрела ему в глаза.

– Таристан, что это такое? – спросила она.

В ее словах звучал упрек.

Таристан сделал долгий, медленный вдох. Румянец пополз по его лицу вниз, прямо к шее, отчего белые полоски вен стали еще заметнее.

– Корэйн и ее Соратникам удалось закрыть первое Веретено, – сказал он, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. И все же Эрида слышала, как в его голосе клокочет ярость. – Самое первое из тех, что я сорвал.

У Эриды оборвалось сердце. Кусочки мозаики сложились воедино, и получившаяся картинка ей страшно не понравилась.

– Первый дар, – прошипела она. – Значит, если Веретено закрывается, ты теряешь…

– То, чем Он меня наградил. – В глазах Таристана медленно разгорался красный огонь. Он вздрогнул, и Эрида задумалась: что он почувствовал? Что услышал внутри своего сознания? – Полагаю, такова цена неудачи.

– Тогда тебе нужно вернуться! – Эрида прижала ладонь к его груди. – Причем незамедлительно. Если нужно, возьми с собой целый легион.

Как бы ей ни хотелось отвести Таристана в спальню, еще сильнее она желала, чтобы все вернулось на круги своя. Эрида схватила его за плечи и толкнула с такой силой, что муж, удивленный ее яростью, пошатнулся. Она не остановилась и снова толкнула его, но теперь он был готов и остался недвижим, словно кирпичная стена. Комната поплыла перед глазами Эриды, а ее зрение устлала пелена.

– Возьми меч и сорви Веретено заново, – прорычала Эрида, внезапно почувствовав, что воротник сильно сдавливает шею, а броня слишком тяжелая и мешает дышать. Ей казалось, что комната сжимается вокруг нее. – Сейчас ты слишком уязвим.

Когда она толкнула Таристана в третий раз, он нежно, но крепко сжал ее запястья.

– Я был уязвим большую часть жизни, – сказал он ровным голосом, вперив в ее лицо сердитый взгляд.

В ушах Эриды звучало ритмичное биение сердца. Она посмотрела на его бедро, на котором всегда висели ножны. Вот только сейчас их там не было.

У нее едва не подкосились ноги.

– Где твой меч, Таристан? – в отчаянии спросила она.

Как бы хорошо он ни умел сохранять невозмутимость, Эрида видела на его лице отражение собственного гнева: в том, как он щурил глаза, как крепко сжимал зубы. Кроме того, она до сих пор видела признаки стыда, уродливого и незнакомого.