Юрате старалась думать о людях лучшее, но эти встречи вызывали у неё беспокойство. Гантарас говорил о лорде Гринюсе только хорошее, убеждал в его честности и добропорядочности. Но сколько бы Юрате ни искала – она не смогла найти бумаг с отчётами об его торговле и выплате налогов.

Ведьма вышла из закоулка, пряча в складках платья мешочек с монетами. Юрате нахмурилась: она не хотела быть частью тайных сделок или заговоров. Но ведьма могла связаться с лордом, не зная о его нечестности.

– Извините, что я подглядела, но я должна вас предупредить. Лорд Гринюс не самый порядочный человек, вам не стоит иметь с ним дел.

Ведьма глухо рассмеялась, и Юрате поёжилась.

– Мне это известно. Он хочет иметь всё, не прилагая усилий. Я проучу его.

– Только будьте осторожны, он очень влиятельный человек.

– Если бы я боялась людей – не была бы ведьмой. Так зачем вы искали меня, ваше величество?

Юрате глубоко вздохнула.

– С тех пор, как я приехала сюда, мне снятся кошмары. Я думала, что это пройдёт, как только я привыкну, но… – она прикусила губу.

Темнота пугала её с детства. Стоило закрыть глаза, и самые страшные кошмары оживали в её голове. Мать пела ей перед сном и поила тёплым молоком. Юрате точно не помнила, когда кошмары оставили её, но с тех пор чувствовала необычайную лёгкость. Тем страшнее было столкнуться с ними снова.

– Я помогу вам, ваше величество. Сварю отвар, и вы забудете о кошмарах.

– Спасибо вам, Аудра. Где я смогу найти вас снова?

– Я сама вас найду.

Ведьма прищурилась. Несмотря на солнечные лучи, пробивающиеся сквозь облака, глаза её оставались тёмными, не отражая света. Юрате отступила назад и зажмурилась лишь на мгновение, чтобы убедиться, что ей показалось. Когда она открыла глаза, ведьмы рядом не было.

– Я поговорю с мужем. Быть может, мне удастся убедить его, что ведьма ни в чём не виновата.

Юрате решительно поднялась.

– Но его величество всегда прислушивается к советам брата. Они неразлучны с детства.

– Значит, мне придётся разлучить их на время. Гантарас ошибается, ведьма не должна пострадать из-за этого.

Гантарас плотнее задёрнул шторы. Солнечные лучи, отражавшиеся от хрустальных деталей люстры, слепили глаза. Он не любил такие дни. Почему-то именно в ярком солнечном свете он чаще всего выглядел полнейшим глупцом. Как в тот день, когда брат впервые не послушал его совета, поверив жене.

Гантарас усмехнулся. Он редко проигрывал. Там, где ему недоставало сил, он использовал хитрость и мог найти подход к любому сердцу. Лишь одна женщина сумела обыграть его. Он ненавидел её за это, но не мог не уважать.

Гантарас сел за стол и задумчиво посмотрел на портрет. Он висел в кабинете уже давно, ещё с тех пор, как королём был его отец. Женщина в круглой раме неуловимо походила на Юрате. Сначала Гантарас хотел избавиться от неприятного напоминания, а после решил оставить его. Как символ того, что и он может оступиться. Но не проиграть.

От размышлений его отвлёк внезапный стук в дверь.

– Ваше величество, я могу войти?

– Паулис? – Гантарас удивился, увидев юношу в замке днём. – Разве твоё дело не следить за происходящим в городе?

– Так и есть, ваше величество, но у меня срочные новости. Это о вашей пропавшей племяннице.

Гантарас резко поднялся. Вестей о принцессе не было много лет.

– Проходи, Паулис. Я внимательно слушаю.

– Ты ничего не понимаешь!

Оленёнок отчаянно взмахнула руками. Она не могла подобрать слов, чтобы объяснить Руте, что именно происходит, и готова была расплакаться.

– Сны – это другое. Они как капля дождя на стекле: ты видишь её один раз и всё. А это не сон. Это… эх, – оленёнок задумалась, ей так хотелось передать Руте свои мысли.