Однако по 1 января 1909 г. было удовлетворено всего 76 000 ходатайств. Чтобы дать землеустроительным комиссиям законодательную базу для разверстания отдельных домохозяев, потребовался этот законопроект.

Приведенное число ходатайств и его рост, говорил Кривошеин, – лучшее доказательство потребности в широком развитии землеустройства. «И, не будучи сторонником чрезмерного оптимизма в этом трудном сложном и весьма медленном деле, я все же бодро смотрю на будущее нового закона: ему обеспечено сочувствие сельской России».

Законопроект. Связь с законом 9 ноября

Законопроект устанавливал порядок выдела земель отдельным селениям из многоселенных общин, раздела земель больших общин на меньшие, разверстания угодий между членами общин на отруба, раздела угодий, находящихся в общем пользовании крестьян и частных собственников и т. д. Облегчалось устранение чересполосицы как внутри общин, так и во владениях тех крестьян, которые выделились из своих общин. Местные землеустроительные учреждения получали широкие права в разрешении возникающих споров. Половцову законопроект казался «прекрасным», Савичу – «лучшим в мире».

Кривошеин отмечал, что законопроект «не есть какое-либо выступление против общины». Закон 9 ноября уже облегчил отдельным членам общины выход из нее. «Дальнейшая судьба общины решится самой жизнью, и новый законопроект, напротив, не одним только отдельным хозяевам, но и каждой общине, страдающей от чресполосицы, дает в равной мере возможность улучшения своего хозяйства». Половцов назвал законопроект «второй ступенью к крестьянской свободе» – первой был закон 9 ноября.

Кутлер возражал, что связь с законом 9 ноября другая. Закон 9 ноября узаконяет чересполосицу, создавая такое положение, при котором община с ней не может бороться, а закон о землеустройстве призван уничтожить чересполосицу. «Таким образом, закон 9 ноября сваливает все в беспорядочную кучу, а закон о землеустройстве должен эту кучу разобрать».

Хутора – за и против

Вновь, как и при обсуждении закона 9 ноября, возник спор о преимуществах и недостатках хуторской формы ведения хозяйства.

Среди преимуществ назывались свобода хозяина, производительный труд семьи, разработка всей земли (в то время как при чересполосице некоторая доля земли простаивает межами), надзор за полем, уменьшение пожаров (в то время как в деревне дома легко загораются друг от друга), почти полное уничтожение пьянства, уменьшение потрав, захватов, порубок.

Крестьянин Дворянинов, приветствуя законопроект, говорил: «при той распущенности, которая теперь царит в деревнях, жить становится прямо невозможно – потравы, порубки, всевозможные безобразия прямо-таки заставляют бежать из деревни. Ко мне во время летних каникул масса крестьян приходила с жалобами, что их потравы чисто разорили. Это такое неискоренимое зло, что с ним бороться невозможно. Когда делаются потравы, лучше в волостной суд и не ходи: никаких взысканий по решению суда не делается. Нынче в одной деревне потравы, завтра – в другой, друг другу прощают и каждый год травят. Затем масса порубок, с которыми также никакой справы нет. При выделе же это все может устраниться, всякий свой участок оберегал бы от потрав и порубок, а при чресполосном владении невозможно каждому оберегать свою собственность».

Гр. Капнист, докладчик земельной комиссии, упомянул, что в России, благодаря малой культуре земель, благодаря тому, что в земли не вкладывались значительные капиталы, – очень легко провести разверстание.

Препятствовали выселению на хутора отсутствие воды и затраты на перенос построек. Среди