Святость храма не остановила и одного из петербургских нижних чинов, который для своей оргии с участием приятеля и двух женщин не нашел места лучше, чем церковь офицерской кавалерийской школы на Шпалерной улице. По официальным сведениям, при появлении караульных и полиции устроитель торжества немедленно повесился на крюке, на котором висела икона.

Наконец, вопиющий случай произошел в 1908 г. в Архангельске. Красногорский монастырь продал один из своих храмов с подворьем крестьянину Щербакову за 18 тыс. р. Сделка была заключена официальным порядком – купчую крепость утвердил местный окружной суд. Новый владелец переделал здание храма в обычный дом. Глава и колокольня были сломаны, иконостас разобран. В алтаре устроили музыкальный и модный магазины, в храме – квартиры. По предписанию Св. Синода местный преосвященный, епископ Михей, обратился с воззванием к жителям Архангельска, прося жертвовать на выкуп здания. 18 тыс. были собраны меньше, чем в полгода, и, несмотря на сопротивление нового хозяина, заломившего почти вдвое большую цену, храм снова стал храмом.

Тип священника-радикала

Семинаристы не отставали от светских студентов по части беспорядков. В 1905–1906 гг. из 58 семинарий не было бунтов лишь в 4-х. В Смоленске воспитанники семинарии избили учебное начальство нагайкой, в Харькове ворвались к ректору и облили ему лицо серной кислотой. Со спадом смуты волнения пошли на убыль, но не прекратились. В Саратове бывший семинарист Князевский убил инспектора Целебровского, а свыше сотни воспитанников подозревались в принадлежности к нелегальным союзам и кружкам.

«Стены духовных семинарий, – писала «Россия», – уже 2-3 года были свидетельницами самых диких сцен: избиение ректоров и инспекторов, причем некоторые из них должны были спасаться через окна, варварский разгром их квартир, страшное, беспримерное на Руси кощунство в виде гнуснейшего поругания святых икон и других священных предметов, такое кощунство, какого не дозволяли себе даже татары во время своего владычества и евреи, когда брали у поляков в аренду православные малорусские церкви…

В духовных же семинариях долгое время печатались на виду у начальства самые возмутительные революционные прокламации, а в половине минувшего октября семинаристы появились во многих городах первыми на улицах с красными флагами и пением революционных песен с церковными напевами».

В 1906 г. ректор С.Петербургской духовной академии преосвященный Сергий по просьбе студентов отслужил панихиду по казненным в Очакове анархистам лейтенанта Шмидта и трем матросам, отказавшимся причаститься перед казнью. После этого «Русское знамя» посоветовало академии обратить внимание «на более интересных покойников»: Гришку Отрепьева, Стеньку Разина, Иуду Искариотского – «кстати, через 3 нед. будет ровно 1873 г., что он удавился».

Из семинаристов-радикалов вырастали пастыри-радикалы. «Священник, открыто попирающий не только церковные каноны, но и действующий как отъявленный революционный агитатор – тип совсем не редкий в наши дни», – писала «Россия». Самый известный представитель этого типа – от. Георгий Гапон, но он лишь один из многих.

От. Григорий Петров, деятельная и яркая фигура, названная В.Дорошевичем «священником Бога живого», баллотировался в Г. Думу II созыва от партии народной свободы. В январе 1908 г. за политические убеждения был лишен сана.

Архимандрит Михаил (Семенов), профессор петербургской духовной академии, работал в левых газетах, в 1906 г. напечатал брошюру «Революционные силуэты», восхвалявшую первомартовцев и террор, вскоре перешел к старообрядцам, у которых получил сан епископа. В 1911 г. за упомянутую брошюру приговорен к заключению в крепости на полтора года.